История возникновения и дальнейшего развития г. Омска до последнего времени. — Страница 3

Публицистика Проза Публицистика Краткий историко-статистический очерк города Омска. 1911 год

Краткий историко-статистический очерк города Омска. 1911 год — История возникновения и дальнейшего развития г. Омска до последнего времени.

Страница 3 из 4

***

История возникновения и дальнейшего развития г. Омска до последнего времени.

В 1714 году Царь Петр писал первому Сибирскому Губернатору князю Матвею Петровичу Гагарину: „построить город у Ямышева озера и идти далее до города Эркети и искать оным владеть.»

Располагая регулярными сравнительно дисциплинированными военными силами, Гагарин в 1715 году с нарядил экспедицию значительной для того времени численности.

Отряд в 2932 чел. (два полка пехоты и 700 драгун); из Тары отряд был усилен пятьюстами конных. которые шли по берегу и прикрывали лодки) под начальством командированная из Петербурга полковника Бухгольца со штабом из офицеров, знакомых с артиллерийским инженерным делом (было много пленных шведов) отряд отбыл из Тобольска в июле и на 32-х досчанниках и 27 лодках пошел вверх по Иртышу. Казалось экспедиции предстоял несомненный успех, так как силы южных кочевников были сломлены и серьезного сопротивления ждать было нельзя. Предпололжения, однако, не оправдались. Джунгарский хан Цеван-Араптан, узнав, что у Ямыша заложена крепость и что pyccкиe намерены вторгнуться в его владения, решил предупредить нападающих. 10.000 калмыков, предводимых Церимом Дондуком, выступили навстречу и после ряда нападений, отраженных, впрочем, русскими, обложили крепость и прервали сообщение с нею. Большое численное превосходство, подвижность, уменье приспособиться к условиям родной природы дали возможность калмыкам удержать блокаду в течение 4-х месяцев, не смотря на преимущества русского оружия.

Истощив все запасы, потеряв огромное число людей, погибших от цынги и сибирской язвы, русские были вынуждены принять предлагаемые условия отступления.

На военном совете в начале 1716 года было решено крепость разрушить и возвратиться назад. Только 700 человек отступило к устьям Оми, откуда Бухгольц послал уведомление Губернатору Гагарину; в этом извещении он указывал на необходимость устройства крепости при впадении Оми в Иртыш, так как она необходима для охраны поселков, протянувшихся по Иртышу до нынешнего Чернолучья, и кроме того в дальнейшем будет прикрывать экспедиции на юг.

Послав Бухгольцу подкрепление в 1300 человек, Гагарин пошел навстречу его предложению, и этим в 1716 г. было положено основание Омску.

Крепость была заложена на левом Бергу Оми, на месте, занятом в настоящее время частью Слободского и частью Ильинского форштадтов. В сущности она имела лишь более или менее внушительное названиe. Это был просто укрепленный лагерь; пять бастионов, соединенных паллисадом и окруженных рвом, составляли всю твердыню, впрочем достаточную для отражения снаряженных луками и копьями врагов. Все население его было исключительно военно-служилое и дальнейшее развитие крепости, как свободного заселка, находилось в зависимости от привлечения к нему „подлого народа», купцов и разночинцев и, надо сказать, что в этом отношении город развивался необыкновенно туго и медленно. В крепости была построена деревянная церковь — Сергеевский Собор. Комендантский дом, дом для инвалидов и комендантская канцелярия — составляли единственные здания будущего Омска.

Описания Омской крепости того времени нет, но по данным, обработанным Словцовым, видно, что за 50 лет существовали в городе было не более 200 домов. По переписи 1725 года считалось в Омске населения 992 человека, по переписи же 1742 г. 1092.

Первоначальное население Омска пополнялось, между прочим, и теми насильственными путями, которые были приняты в отношении Сибирских окраин и раньше. Так, например: Тарской воеводской канцелярией предписано: «посланных, наперёд сего женок собрать и самим воеводе и управителю осмотреть, и кто из тех женок явится ниже 40 лет, оных в Омскую крепость для распределения по выборным местам».

Упоминание в приказе женщин ниже 40 летнего возраста говорит об интересах естественного заселения края и вряд ли вызвано эстетическими соображениями.

Известны также случаи выселения на пограничную линию женщин, случайно утерявших паспорта. Но, несмотря на эти энергичные меры, заселение окраинных острожков шло с чрезвычайной медленностью. Линия защиты подвигалась все далее и далее к югу, и после того, как в половине XVIII века Китайцы, разгромив Джунгарию и Калмыков, проникли почти до Усть-Каменогорска, к её укреплению и усиленно приняты были чрезвычайные меры. По неопубликованным еще изысканиям Генерала Катанаева, между Бухгольцем и властолюбивым Тобольским Губернатором Гагариным вскоре после основания Омской крепости возникли недоразумения настолько серьезные, что Бухгольу пришлось уехать в Петербург.

Гагарин великолепно знакомый с Сибирью, благодаря долговременной службе в её пределах, был в большей чести и силе и сумел захватить в свои руки все дело проведения защитной линии и повел его уже по своей инициативе довольно энергично.

Начальником Омской крепости был назначен подполковник Ступин и отряд крепости усилен казаками. Ступин в 1717 г. основал на Ямыше крепость, продлив таким образом линии защиты вверх но Иртышу, что искони являлось существенной задачей русских. В 1718 году Василий Чередов положил основание Семипалатинской крепости.

Отозвав Гагарина, суд над которым закончился его казнью, Петр 1-й назначил начальником экспидиции Генерал-Maйopa Лихарева, который основал Усть-Каменогорск, и этим на долгое время дальнейшее расширение русской границы прекращается.

Омск по своему географическому положению стал центром расходившихся от него линии защиты, и это послужило причиной того, что в нем была назначена резиденция командиров пограничной линии.

Новое и ответственное положение Омска, как стратегического центра, ничтожность и устарелость оборонительных сооружений старой крепости — вызвали необходимость её переустройства соответственно современным требованиям.

Об этом возбудил вопрос Командир линии Иван Иванович Шпрингер, признавший Омск „главным местом,— где должно завсегда находиться главному пограничными линиями командиру», и, получив разрешение, приступил к перестройке, Соображения о неудобствах на случай осады крепости вынудили оставить старые крепостные постройки на левом берегу Оми, а новую крепость возвести на правом её берегу при самом слиянии с Иртышом.

Постройка крепости по системе Вобана начата в 1765 году и несколько затянулась за недостатком строевого материала, доставлявшегося из Семипалатинского и Долонского боров.

Тем не менее, описание крепости относящееся к 1771 году, свидетельствует что дело её возведения и оборудования велось энергично.

Вот что писал путешественник Палас: «Сия, новая, весьма выгодное положение имеющая, Омская крепость укреплена весьма прекрасным образом, по новым воинской архитектуры правилами и с 1768 г.,— когда она начата, выстроено оной, под смотрением своего основателя, весьма много. Она представляет многоугольник о пяти бастионах, которые к реке Иртышу сходятся, и из крепкого дерном выложенного вала и широкого, сухого рва, но на одной стороне не совсем еще была оная отделана. В оной уже выстроены прекрасный генеральский дом на каменном Фундаменте; подле оного провиантская канцеляpия, гауптвахта, пред которою выставлены артиллерийские снаряды, протопопский дом и различные изрядными офицерскими домами и казармами застроенные улицы. Отроится же еще прекрасная каменная церковь, по выстроении коей, церковь соборная в старой крепости сломается, дом для городской школы; в коей воспитываться будут драгунские и казацкие дети; и cиe есть одно из достохвальных новых заведений; дом для приезжающих почетных иностранцев и дом комендантский; оба приходят по сторонам генеральского дома; дом для протестанского сибирской дивизии священника и прочие офицерскими домами и казармами застраиваемый улицы, кои план крепости дополняют. На реке Иртыше, внутри крепости в особом ретраншаменте, лежат хлебные амбары, колико только хлеба пред последним пожаром в оные перевесть успели. На главном месте крепости выкопаны изрядные колодцы. Словом сказать, все при заложении сия крепости рассмотрено, дабы учинить оную достойную счастливых времен Велит Монархини и высочайших премудрых её намерений.»

Не смотря на явно хвалебный характер описания крепости, видно, что вся она была деревянной, и красота и стойкость её построек находятся под большим сомнением. О городе, т.е., о присельи Палас даже не упоминает, потому что нечего и упоминать о кучках деревянных изб крытых дерном и соломой и разбросанных по обоим берегам Оми.

В первой половине XVIII века Омск живет общею для всех пограничных острожков сонною жизнью, изредка нарушаемою военными предприятиями вроде походов на надвинувшиеся близко к линии кочевья калмыков и участием в экспедициях на Ямыш.

Население его состоит почти исключительно из служилого элемента. Комендант с его управлением был единственным носителем власти исполнительной, судебной и чуть ли не законодательной.

Так как борьба с кочевниками постепенно переносилась к югу, то Омск естественно стал центром военных операций. От него направлялись дороги к западу к Ишиму, к югу к верховьям Иртыша, им же могла быть установлена и связь с защитной линией от верхнего течения Иртыша к Кузнецку и далее на восток. Таким образом, в силу своего положения — комендант Омска, на которого падала наиболее серьезная и ответственная работа защиты, приобретал все большее и большее значение. Казачья линия распрямилась. На западе она перекинулась с Абатска и Ишима на крепость Петра (Петропавловск) и Царево-Городище (Курган) и естественно шла на соединение с Уральской.

В 1717 году киргизы, тиснимые калмыками, обратились с просьбою о принятии их в русское подданство, но Царь Петр 1-й, отвлеченный другими заботами (он был тогда во Франции) не принял участия в киргизских делах, и лишь по прибытии в Петербург в 3730 году посольства хана Малой орды Абдулъ-Хаира с этою просьбой — русское правительство командировало Мурзу Тевкелева для окончательных переговоров в 1732 году малая орда была приведена к присяге, не смотря на то, что среди Киргиз-Кайсаков были сильны другие течения. Это и было основопричиною дальнейших киргизских волнений, в усмирении которых принимали участие и служилые люди Омской крепости.

Как выше упоминалось, Омск стал центром управления линии, и одним из первых её начальником Киндерманом заложен ряд крепостей от Иртыша к Кузнецку по линии, именуемой Колывано-Кузнецкой; распрямлена также западная линия. на Звериноголовскую. Все эти крепости были заштатными за исключением Усть-Каменогорской и Петропавловской, которые значились крепостями 3-го класса, Омск же крепостью 2-го класса.

Торгового значения в XVIII веке Омск не имел решительно никакого; оно и понятно, если принять во внимание, что его окружала пустыня и степь, в которую изредка набегали незначительный группы киргиз, скорее с целями грабежа, чем с мирно-торговыми, Вся немногосложная история Омска сводится за это время к перечислению начальников линий, в зависимости от личной энергии которых Омск то оживал, то засыпал вновь на целые десятилетия.

После ничем не отметившего себя, кроме жестокости, командира линии Фрауендорфа, а затем Веймара в 1764 году принял командование Сибирским корпусом Генерал-Поручик Иван Иванович Шпрингер. Он приступил к радикальному переустройству казачьей линии и, как известно уже, переустроил Омскую крепость. Образованный для того времени человек, он поощрял среди офицеров чтение и занятие искусствами, учредив даже при чертежной оперный дом, где „чинили представления разных трагедий и комедий».

Заботился он также и о распространении грамотности по станицам.

Во второй половине XYII1 века положение пограничной линии было таково. Вся она своею тридцативерстной полосой отделяла русские владения от кочевников, причем внешняя 10-ти верстная полоса и 20-ти верстная внутренняя являлись нейтральными, т.е. киргизы не могли приближаться своими кочевнями ближе 10-ти верст к линии острожков; точно также не мог заселиться 20-ти верстный внутренний район.

Вся эта свободная полоса земли на правах пользования принадлежала гарнизонам крепостей и служилому казачеству.

Таким образом граница охранялась от столкновений.

Пограничные городки, почти исключительно населенные малодеятельным и непредприимчивым служилым элементом, не могли, конечно, развить торгово-промышленной деятельности, тем более, что население буквально было задавлено железною дисциплиною и нередко диким самодурством начальства.

По указке сверху с целью фиска были попытки у более крупных крепостей устроить торжки, где должен был производиться обмен товаров между русскими и кочевниками; но по отсутствию купечества, отчасти из таможенных затруднений и тех формальностей, которые сопровождали торг — они не приносили никакого дохода и в конце концов совершенно были забыты.

Предметами обмена со стороны русских были прежде всего мануфактура, железные, чугунные и медные изделия, платье, деревянная посуда — вообще продукты бедной еще русской фабрично-заводской промышленности. Со стороны кочевников и местных жителей предлагались для обмена: рогатый скот, бараны, лошади; пряжа, кошмы, овчина, бумажные халаты, фанза, кирпичный чай и ташкентские товары. Между прочим, в ходу был и товар, исчезнувший из современного товаро-обмена — это пленные, которые покупались и вывозились в Россию.

В Омске, или правильнее против Омска, на левом берегу Иртыша, в 1764 году также установлен был торжок у постановленного там Елизаветинского маяка.

При отсутствии сколько нибудь значительного и экономически обеспеченного торгового и разночинного элемента, культурно-общественная жизнь сосредотачивалась в небольшой группе служилого офицерства и ограничивалась в лучших случаях балами, маскарадами и „чинением опер».

Словцовым приведена выписка из дневника Андреева о времяпрепровождении Омского начальства в течение сырной недели 1785 года». В воскресенье у Генерал-поручика бал и ужин; во вторник у полковника Мириловского бал, ужин и опера; в четверг у Деплоца в школе на верху бал, ужин и опера „Лиза» в субботу тут же опера „Разносчик» в прощальный день вольное собрате по билетам, маскарад, бал и ужин на общественный кошт, а кушанья готовили из господских домов разного, у кого что случилось. В маскараде было угощение, чашка кофе, две рюмки пуншу, одна водки и два стакана лимонаду».

Это, конечно оффициальное веселье; в интимных кругах просто пьянствовали, о чем упоминает известный путешественник по Сибири Гмелин. В 1771 г. по смерти Шпрингера командование войсками по линии последовательно переходило к Станиславскому, Декалонгу, Огареву, Штрандману (Генерал Майор Штрандман основал в 1789 г. училище азиатских языков со штатом в 25 человек воспитанников двух учителей татарского, манджурского и монгольского языков и офицера для присмотра, Курс ограничивался обучением чтении и письму, а главным образом изучением языков, т. е. преследовались чисто практические цели — иметь своих переводчиков.), Лаврову и Глазенапу.

В восьмидесятых годах жизнь на линии всколыхнулась. Пугачевщина, взволновавшая восток Poccии, перекинулась за Урал, и Сибирское казачье войско, вместе с ним следовательно и Омске, принимало участие в подавлении бунта. В административном отношении — Омск и его глава—начальник линии — находился в зависимости от Тобольского Губернатора, у которого в руках сосредоточены были все нити, как внутренней, так и внешней политики управления.

В 1779 году по учреждении Колыванской области Омск причисляется к ней, а в 1782 по введении общего учреждения Сибири и разделении Западной Сибири на три наместничества: Тобольское, Иркутское и Колыванское, Омская крепость уже под названием заштатного города причисляется уже к Тобольской губернии.

По Высочайшему указу 26-го февраля 1804 года Омска становится уездным городом.

К этому времени относится сохранившийся план Омска, из которого видно, что город значительно расширился. Образовались форштадты, сохранившие свои названия и теперь: Ильинский, Казачий, Мокринский, Кадышев и Бутырский, а также и Выползки, растянувшиеся выше по течению Оми.

Военное население Омска достигало в то время до 3 1/2 тысяч человек; что же касается свободных жителей города, то их было все же очень немного.

Вот как описан Омск в статистическом обозрении Сибири, составленном по Высочайшему повелению и — изданном в 1810 году.

„Омск. Город и пограничная крепость при самом устье р. Оми, впадающей в Иртыш; расстоянием от Тобольска 590 верст. Сия крепость построена в 1716 году, и состоит из земляного валу с обыкновенным укреплением. При ней сходятся вместе так называемая Ишимская и Иртышская линии, лежащая — одна к западу на реку Тобол, а другая к юго-востоку вверх по Иртышу; почему и командуюший Сибирским корпусом здесь пребывание свое имеет. В крепости строения: каменная церковь и Лютеранская кирка, дома для Генералитета и Штаб-Офицеров, солдатские казармы, артиллерийский арсенал, пороховые погреба, соляные магазины, военные подвалы и тюремный острог; по другую же сторону реки Оми, в предместье, каменная церковь одна, да деревянная полевая, госпиталь, провиантский магазин, гостиный двор, ратуша и обывательских домов 388. Жителей: купцов 10 и цеховых 329, разночинцев 149, всего 488 душ. Город сей с 1797 года оставался заштатным; но указом 1804 года февраля 27-го паки восстановлен уездным».

Как видно из приведенного описания рост города очень относителен. Целый век понадобился для того, чтобы в городе набралось около полутысячи жителей.

Тем не менее, ставши центром уездного Управления, город по немногу стал подыматься. Хотя подробных описаний Омска в 20-х и 30-х годах XIX века нет, но из описании пожаров, которых Омск, как и всякий русский город. пережил немало, видно, что гореть уже было чему. Так, в 1819 году, начавшийся в крепости пожар сильным ветром перенесло на форштадты. В течение нескольких часов сгорело 80 домов, гостиный двор, мясные ряды, городская ратуша и т. д. Обший убыток от пожара исчислен за 200,000 рублей, что одно уже свидетельствует об известном росте города. Существование 39 мясных лавок, говорит, что он был уже значительно заселен. Описанием другого пожара, бывшего в 1823 г., устанавливается, что город сравнительно быстро обстроился, так как во время этого пожара сгорало около 200 домов.

Вообще, есть основания полагать, что значительная численность войск крепостного гарнизона, в котором было до 100 офицеров с известным уровнем требований, стало привлекать в Омск и торговых.

Еще более росту города способствовало то, что с 1822 года он стал областным городом отдельной области и в нем было сосредоточено пограничное Управление, главным начальником которого естественно стал командир пограничных линий, или, как он стал называться, корпусный командир. По роду дел, который ведала пограничная комиссия, видно, что Омск постоянно посещался представителями наиболее влиятельных и богатых киргизских родов для решения всевозможных недоразумений и удовлетворения разнообразных ходатайств. Здесь честолюбивые ханы утверждались в звании старших султанов, которым вверялось управделе киргизами в определенных районах, называемых округами; здесь определялись муллы и вообще замещались все должности, связанные с огромными полномочиями и дававшие возможность обирать в свою пользу рядовых киргиз.

Наезды богатых киргиз, закупавших попутно в г. Омске необходимые им в степи предметы обихода и роскоши, конечно, привлекали в Омск купцов и развивали его торговую жизнь, на рост которой влияло и то, что киргизы оставляли большие деньги и в руках лиц местной администрации, так или иначе помогавших их делу.

Вообще, не смотря на страшные пожары 1819 и 1823 годов, на наводнение 1818 года, город все же растет.

С назначением его областным городом он приобретает значение областного центра, но в административном отношении зависит от Генерал—Губернатора Западной Сибири, имевшего местопребывание в г. Тобольске. Таким образом, в Омске одновременно существовали уездные учреждения Тобольской губернии и военно-областные Омской области. Между властями часто возникали недоразумения, вносившие в дело Управления невозможную путаницу. Порождалась обширная переписка, слишком тормозившая течение дел. Это обстоятельство побудило Генерал-Губернатора Западной Сибири Генерал-Лейтенанта Капцевича, совмещавшего с этим званием и звание корпусного командира, поднять в 1824 году вопрос о перенесении Главного Управления Западной Сибири из Тобольска в Омск. Поддерживал Капцевич свое ходатайство теми соображениями, что Омск является центральным для Западной Сибири пунктом, находясь между Тобольском и Томском и что дело устроения степи из Омска во всех отношениях удобнее.

Ходатайство Капцевича в Петербурге уважено не было на том основании, что Главное Управление назначено в Тобольске Сибирским учреждением, и это повторено во многих актах. Кроме того Тобольск по древности и обширности населения, «яко главное место всей Сибири, ни в какое сравнение с Омском поставлен быть не может, тем более, что последний пожарами приведен в крайнее разорение. Дале соединение звания Корпусного Командира и Генерал—Губернатора правилом постоянным не принято, и, в случае назначения на эти должности разных лиц, пребывание Генерал-Губернатора в Омске не представляется необходимым» Далее, указ Правительствующего Сената отмечает не безынтересный взгляд на торгово-промышленное значение г. Омска. Он говорит: „Хотя Омск лежит в средней Сибири, но по своей промышленности, торговле и водяным путям находится вне главных операций, которые сосредоточены в Тобольске, где находятся и все хозяйственные части военного Управления -провиантское и артиллерийское депо и Комиссариатная комиссия». Приводя причины отклонения ходатайства Капцевича, указ однако разрешил ему перенести Совет Главного Управления туда, где он сам будет иметь местопребываниe, „не поставляя сего правилом, «Капцевич разрешением этим не воспользовался, оставив Совет в Тобольске, но сам сделал Омск своей постоянной резиденцией.

Время его управления — просвещенного, проникнутого гуманностью и вообще принципами, перенесенными в Сибирь Сперанским — лучшая страница истории Омска, к сожалению слишком краткая, так как оканчивается 1828-м. годом, когда в должность Генерал-Губернатора и корпусного Командира вступил Генерал Лейтенант Вельяминов. За это время Омск сильно заселился и застроился. Вот что говорит Золотов в описании Омска, относящемся к 1826 году.

«Крепость, окруженная широкой эспланадой, выглядывала чем то вроде уединенного монастыря и казавшаяся замкнутость её осязательно поддерживалась тем, что её башни (ворота) на ночь были постоянно запираемы на замок, а пред прилегающими к ним мостами через ров снаружи, по линии рогаток, шедших по гласису, опускались тяжелые шлагбаумы. Правда, и тогда между строениями было не мало каменных, но простота их казенной архитектуры, а тем более виде, преимущественно низменных или от ветхости вросших в землю деревянных домов не представлял ничего приятного для глаз. Еще более скудными были хорошими зданиями форштадты, тогда еще небольшие. Деревенскую физиономию их прикрывали собою на Кадышевском (форштадте) ряд домов для областных присутственных мест, расположенный на лицевой, обращенной к крепости, стороне его, и военный госпиталь; в слободском форштадте полиция и почтамт; а в Казачьем войсковое училище, атаманский деревянный дом, с единственным тогда в городе мезанином, фабрика, манеж и парк конно-артиллepийской бригады. Из частных лучших домов, возникших в ту пору в Омске, мне помнится только два, именно: дома, занимаемые ныне директором военной гимназии окружным жандармским генералом».

Несомненно, что пожары косвенным образом лучшей способствовали застройке Омска, но без энергии Генерала Капцевича вряд ли он поднялся бы так скоро; Капцевич выхлопотал жителям пособие от казны после пожара, он построил училище Сибирского Казачьего линейного войска (теперь Сибирский Кадетский Корпус), радикально преобразовал бывшее уже в Омске войсковое училище и исхлопотал необходимый на его содержание суммы из государственного казначейства; он устроил казенную суконную фабрику — очень крупное но тому времени промышленное дело; он же провел мысль о населении казенными крестьянами и старожилами Сибири киргизской степи, создавая таким образом прочный фундамент для здорового развития хозяйства края, так богатого непочатыми производительными силами (Заселение степи русскими колонистами вызвало, между прочим, сильное волнение среди киргиз, которое закончилось лишь смертью вожака движения Кенисары Касимова в 1847 году.). При нем начинает расти скотоводство и сырые его продукты продаются или даже сбываются на месте для обработки; при нем же улучшаются необходимые для развития торговли дороги. К этому времени относятся первые слабые зародыши обрабатывающей промышленности: в 1826 году в Омске считается уже 7 заводов кожевенных, мыловаренных и салотопенных.

Таким образом, Омск принимаешь на себя уже новые торгово-промышленные задачи, оставаясь все же и прежде всего административным центром.

К большому для Омска несчастью на значенный в 1828 году Вельяминов избрал своею резиденцией Тобольск. Так как Вельяминов был одновременно и корпусным командиром, то перенёс в Тобольск и корпусный штаб. Лишенный того круга лиц, для потребностей которых завелись в Омске магазины, город с уходом значительной части командующего состава, с уменьшением наезда богатых киргиз, принужденных теперь по своим делам обращаться в Тобольск, стал падать, хотя все же в нем и за это время было возведено несколько капитальных построек. Так, в 1829 году была построена мечеть, в в 1838 г. церковь во имя Св. Николая Чудотворца, что против Кадетского корпуса; в 1836 г. предпринята постройка здания Областного правления.

С 1836 года Высочайшим указом Николая 1-го Омск становится окружным городом Тобольской губернии, с полным городским Управлением и почтового конторою 1-го класса; одновременно же, по ходатайству Генерал-Губернатора Горчакова, из Тобольска в Омск были вновь переведены: Штаб Сибирского Отдтельного Корпуса, провиантская комиссия. артиллерийское Управление, Управление корпуса жандармов, а затем и Главное Управление Западной Сибири.

В 1839 году фактически состоялся переезд всех учреждений в Омск, и Главное Управление Западной Сибири поместилось в законченном постройкою доме, предназначавшемся для Областного Правления. Вез сомнения, наплыв чиновничества и офицерского состава повлиял в положительном смысле на рост города и его торговлю, но все же он не мог похвалиться ни благоустройством, ни широкою, развитою общественною жизнью.

Администрация, как высшая, так и низшая не сближалась да и не имела почвы для сближения с городским населением, состоявшим поголовно из безграмотных мещан и казаков. Чиновничество хранило традиции старо-сибирской администрации о взяточничестве и самодурстве которой сохранились чисто легендарные рассказы. (См. главу XII «Сибирь, как колония» Ядринцева.)

Несмотря на многократные ревизии Сибирских учреждений и суровые репрессии после них, чиновничество, очень невысокое по своему моральному и умственному цензу, скоро успокаивалось и продолжало вести дела по старинке. Таким образом, город не имел тех интеллигентных сил, которые сознают близость своих интересов с ростом города и края, и потому расчетливо направляют свою энергию к достижении общих широких задач.

 

• << Назад
• Вперёд >>

• Краткий историко-статистический очерк города Омска. 1911 год
• Началом документальной истории Сибири нужно считать год перехода Уральского хребта Ермаком
• История возникновения и дальнейшего развития г. Омска до последнего времени.
• В 1851 году после Горчакова управление Западной Сибирью принял Гасфорд
• Все страницы