ТАКАЯ КОРОТКАЯ ДОЛГАЯ ЖИЗНЬ — Страница 12

Публицистика Проза Публицистика Речные ворота Омска

Речные ворота Омска — ТАКАЯ КОРОТКАЯ ДОЛГАЯ ЖИЗНЬ

Страница 12 из 16

Т. А. ЕФИМОВА,
плановик-экономист порта

ТАКАЯ КОРОТКАЯ ДОЛГАЯ ЖИЗНЬ

Я люблю наш город, город моего детства и юности, всей моей жизни. Люблю его проспекты и фонтаны, скверы и площади, новые жилые кварталы. Но есть одно место, которое любимо мною больше всего: это Иртышская набережная. Отсюда в любую погоду видны краны двух грузовых районов, Ленинского и Кировского, маленькие теплоходики неутомимо выполняют свою нескончаемую работу, мощные толкачи упрямо двигают вперед тяжелые баржи с лесом и трубами. Как непохожи эти суда на газоходы, топившиеся чурочками… Как отличается мощный плавучий «Ганц» от слабосильных «Марионов», которые появились у нас сразу после войны… Да разве хоть что-то сегодня в большом, развитом хозяйстве порта напоминает давнее, бывшее сорок лет назад? Я часто уношусь мыслями в те далекие годы…

Когда утром 22 июня на всю страну прозвучал чеканный голос Левитана, мне было всего 13 лет. Мы остались с мамой вдвоем, и надо было держаться. Я пришла в порт. Росточка я была небольшого, совсем подросток. Начальник механизации Василий Алексеевич Головцов подумал и определил меня на курсы механизаторов. Я на всю жизнь осталась благодарна ему за заботу и внимание. Он всегда хвалил меня перед другими, и похвала не давала расслабляться, жалеть себя. А поводов пожалеть всегда хватало. До полудня мы занимались на курсах, а потом шли в цех. В механическом цехе нас учили правильно держать молоток, зубило, коловорот, пользоваться сверлильным станком. Инструментов не хватало, станков тоже. На весь цех был один сверлильный станок, один токарный, позднее поставили точильный станок и ножницы. Неудивительно, что работать приходилось в две смены. На токарном станке работали .девушки немного постарше меня: Таня Галаюк, Нина Горохова и Галя Глухова. Сейчас все они на пенсии. Они работали по сменам. Станок часто простаивал,— он был очень старым и ломался. Огромный такой, гремел на весь цех и вызывал у меня внутренний страх. Однако бойся не бойся, а ремонт вести надо. В цехе ремонтировались пластинчатые транспортеры (штеры), подъемники, словом, вся нехитрая перегрузочная механизация, без которой в дни навигации — никуда. Бригадиром по ремонту подъемников была Анна Игнатьевна Реутова (Лобода), она же возглавляла комсомольскую организацию.

Конечно, было тяжело. Но твердое слово— надо! — заставляло находить силы и на ремонт, и на погрузку вагонов зерном вручную (с помощью обычных плиц, которыми орудовали колхозники на току), и на разгрузку барж после работы, и на многое другое, а главное на то, чтобы в трудностях все же оставаться людьми, что тоже было не всегда легко.

Слово «наставничество» вошло в обиход каких-то десять лет назад, но мы, молоденькие работницы, узнали его в военные годы. Своим лучшим наставником считаю бригадира Родькина. До сих пор жалею, что тогда не узнала его имени-отчества. Все Звали его «Родькин», а он нас ласково «дочки». Бывало, начнется смена, а Родькин зовет: «Дочка, начинаем». Учил работать на механическом амбаре да все с шутками, с прибаутками, как мог скрашивал наше полуголодное житье.

Механический амбар просуществовал у нас на Кировском участке до 1954 года. В 1943 году началось строительство элеватора для хранения зерна россыпью. Работали мы тогда по 12 часов через сутки. В бригаде было 12 человек, и один из бригадиров, Иван Кириллович Туренко, придумал: «А ну-ка, девчатки, кто кого?» И на глазах разгоралось соревнование, кто быстрее загрузит вагон зерном. Работа нелегкая, особенно доставалось, когда одну бригаду снимали на подсобное хозяйство порта, тогда приходилось работать сутки через сутки. Мы набирали темп и работали, как заведенные. Если останавливались — падали от усталости. Зерно начинало сыпаться куда ему вздумается, засыпало и выводило из строя механизмы. Случалось, что после смены приходилось заниматься очисткой, на себе вытаскивая наверх мешки с зерном. Иначе смену не принимали. Так что мы пересиливали себя, старались не дремать.

Из нашей бывшей смены многие и сегодня живут в Омске. Среди них Мария Григорьевна Самусева, Факия Шугурова, Иван Кириллович Туренко — сейчас они на пенсии. Ивана Кирилловича я тоже вспоминаю как доброго наставника. Он всегда возился с нами, подбадривал, говорил, что человек должен уметь делать любую работу. До сих пор помню свою пятую ленту, когда еще работала на щетке, у главного пульта управления. Там всегда находился один человек и управлял движением всех лент по звонку. Это было очень интересно.

Вообще я должна признаться, что работать на пристани мне всегда было интересно, даже когда приходилось выполнять самую тяжелую работу. На угольный причал, к примеру, нас направляли в основном для очистки траншей, засыпанных углем. На четвереньках ползли в воде и лопатами прочищали путь. Бригадирами там были И. Журавлев и Я. Хвастунов, их ныне уже нет в живых. Они объясняли, как важно траншеи держать в чистоте, подбадривали: «Девушки, посмотрите, какое У нас воинство, без вас мы куда?» И действительно, грузчиков не хватало, работали пожилые, инвалиды, нестроевики.

На самых трудных перегрузочных операциях трудилось немало девушек и женщин. На зерне бригада Анны Павловны Карпачевой, на угле Катя Брехова, Хадича Кудюшкина, Мария Власкина, Мария Приходько, Анастасия Черноморова… Крановщиком был Николай

Андреевич Лобода, в то время лучший механизатор. На него все смотрели с надеждой, когда техника выходила из строя, знали, провозится, сколько надо, но наладит. Его руки были на вес золота. На причале, кроме него, работали Александр Проговоров, Савелий Иванович Мороков, Иван Емельянович Лукьянов.

Все мы жили единой семьей. Ничто так не сближает людей, как общее горе, общая нужда. Было чувство готовности сделать для товарищей все. Они старше, им приходилось труднее: на руках дети, мужья на фронте. Помню, нередко мы приходили в цех пораньше, а смена начиналась в восемь, жались к большой печке и обязательно кого-то оплакивали. Похоронки тогда пришли на Володю Малахова, Телелейкина, Бородина. Наплакавшись, обсуждали положение на фронтах. По карте мы следили за движением наших войск, вывешивали ее на стенку, закрепляли флажки. Радовались победам и каждому человеку, вернувшемуся с фронта. Помню, первым по ранению вернулся Степан Алексеевич Чернышков (сейчас он на пенсии). Встречали мы его в столовой. Он сидел за столом, такой живой и приветливый, улыбался, а мы и смеялись и плакали. Это было в 1943 году. Вскоре он стал работать техником по механизации. Его уважали и слушались все.

Мы тогда грузили мукой лихтера. На тачках подвозили мешки к транспортерам, а если не было порожняка, брали плицы и разгружали зерно. А после смены отправлялись на разгрузку барж с дровами. И вот ведь интересно: хоть и падали от усталости, все же находилось время и на развлечения, и на общественную работу.

Именно тогда началось строительство стадиона «Кировец». Мы расчищали поле, копали канавки, ставили столбы, сажали деревья. Потом на этом стадионе не раз участвовали в соревнованиях по легкой атлетике. За эти минуты радости среди дней напряженного труда мы были благодарны нашему комсомольскому секретарю Анатолию Михайлову. С фронта его демобилизовали по болезни, он очень страдал от этого, но виду не показывал, старался во всех ребят вселить бодрость, поддержать боевой дух. К сожалению, умер он совсем молодым. По его инициативе мы устроили клуб в старой казарме, где во время войны жили солдаты охраны. Здание было ветхим, холодным, наполовину вросло в землю, но мы подремонтировали его, соорудили зрительный зал со сценой и фойе, установили бильярд, поставили старые скамьи.

Уже в 50-е годы на этой сцене впервые в порту стала выступать художественная самодеятельность. Руководил ею Петр Сергеевич Шкляев. Семейный человек, отец троих детей, он так самозабвенно любил искусство, что не пропускал ни одного вечера, постоянно собирал молодежь, разучивал с нами песни, даже пьесы пробовал ставить. У нас был хор — в нем пели Клава Лаптева, Ира Тарасевич, Света Юрасова, Роза Красноперова, Ира Косарева, Аня Кислицына, Зина Смирнова. Из парней активистами клуба были Гриша Жнец, Борис и Григорий Германы, Арнольд Лангас, Григорий Шрейдер. Некоторые из них играли в оркестре. Люди в то время как никогда нуждались друг в друге, общение помогало им преодолевать трудности.

В 1944 году Василий Алексеевич Головцов перевел меня работать в электроцех. Он мечтал сделать оплеточный станок, чтобы самим перематывать моторы, а не платить большие деньги сторонним организациям.

На моих глазах порт рос и расширялся, появились первые краны «Марион», потом РМЗ, стала заметно улучшаться ремонтная база. Начальником электроцеха был тогда Андрей Николаевич Морозов, а мой первый наставник В. Головцов стал впоследствии главным инженером порта.

Андрей Николаевич Морозов был удивительным человеком. Он очень любил свою работу и умел учить других. Он научил меня всем тонкостям работы с электромоторами. Я могла, например, разобрать, перемотать и собрать любой мотор, рассчитать сечение провода, число катушек и количество витков в каждой, словом, узнала работу в мельчайших подробностях. Но самым большим праздником для меня было восстановление старых моторов. На складе их было много, изъеденных ржавчиной, безжизненных. Мы их заставляли работать. Нередко закрывалась в цехе и до полуночи возилась возле мотора. Научилась паять, выводить на щиток концы провода. И очень радовалась, когда после сборки слушала мотор: звук хороший, значит будет работать долго.

Андрей Николаевич потом говорил, что знал о моих ночных «бдениях», но не показывал виду: он сам был увлечен работой и уважал увлеченность других.

После войны открылась школа рабочей молодежи, я пошла в пятый класс. Работала, вечерами училась, семилетку окончила отлично по всем предметам. После семи классов меня без экзаменов зачислили в авиационный техникум, но учиться я не стала, потому что нужно было расстаться с пристанью и поступать на завод. Сделать этого я не смогла. Вернулась в школу, окончила десять классов.

В 1950 году я вступила в ряды КПСС. Работала нормировщиком, приемосдатчиком, таксировщиком. Заочно окончив Московский финансовый техникум, перешла работать в управление порта плановиком-экономистом. В этой должности тружусь и по сей день.

За сорок лет моей трудовой деятельности вырос и изменился наш порт. Сегодня уже забыли, как возили груз на тачках, как чурочками топили катера «Танкист», «Истребитель», «Комсомолец», «Моряк»… Рабочие управляют мощной перегрузочной техникой. Теплоходы «Москва» бороздят речные просторы, а грузового флота достаточно, чтобы перевезти более 22 миллионов тонн груза. Но в памяти нет-нет да и встанет вчерашний день порта, встанет только затем, чтобы можно было сказать: «Как же много сделано, как далеко вперед мы ушли!»

• << Назад
• Вперёд >>

• Речные ворота Омска
• ПОРТ ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА
• НА ПЕРЕДНЕМ КРАЕ
• ПО ПУТИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ
• >ОТ «ГОРБУШИ» ДО СТРОП-ПАКЕТА
• РАЗВИТИЕ ФЛОТА В ПОРТУ
• ДЛЯ БЛАГА ПАССАЖИРОВ
• ЛЮДЬМИ СЛАВЕН КОЛЛЕКТИВ
• СОРЕВНОВАНИЕ — ИСПЫТАННЫЙ ПУТЬ К ПОБЕДЕ
• ГРУЗЧИК, КРАНОВЩИК, БРИГАДИР
• РАБОТА НА ВСЮ ЖИЗНЬ ОДНА
• ТАКАЯ КОРОТКАЯ ДОЛГАЯ ЖИЗНЬ
• ДОРОГОЙ ТВОРЧЕСТВА
• ДАРИТЬ ЛЮДЯМ РАДОСТЬ
• ЗДЕСЬ МОЙ СТАНОК, ЗДЕСЬ МОЯ СУДЬБА
• Фото и иллюстрации
• Все страницы