Разгром — Страница 5

Публицистика Проза Публицистика РАЗГРОМ БАКИЧА

РАЗГРОМ БАКИЧА — Разгром

Страница 5 из 9

***

Разгром

После победы под Бурчумом части 13-й кавалерийской дивизии трое суток наводили у себя порядок: подтягивали тылы, переправляли через реки артиллерию, боеприпасы, продовольствие и фураж, оказывали помощь раненым, хоронили убитых, кормили лошадей, буйволов, верблюдов, отправляли пленных на Родину.

3 сентября в городе состоялся большой митинг, на котором выступил с речью Н. Ф. Евсеев. Комиссар дивизии сообщил красноармейцам, командирам и местному населению о победах Красной Армии над остатками контрреволюции на Западе и юге страны, в Средней Азии, Забайкалье, на территории Монголии, об освобождении столицы этой страны Урги (ныне Улан- Батор), рассказал о том, как были взяты в плен барон Унгерн и его сподвижники. Комиссар заверил местных жителей, что скоро будет разгромлен белогвардейский корпус и тогда им не надо будет бояться бесчинствующих банд. Это сообщение люди встретили с большой радостью и от души благодарили советских бойцов за помощь.

К выполнению новых, более сложных задач, дивизия могла приступить, усилив боковое охранение — кавалерийский дивизион, которым командовал помощник командира 74-го полка Валиулис. Дело в том, что он наступал отдельно от главных сил, и в период боев за Бурчум связь с ним была прервана. По отрывочной информации, получаемой от пленных, было известно о том, что в долине Чункур оборонялась группа белоказаков, численностью в 200 сабель, во главе с генералом Поповым. Бакич, стремясь во что бы то ни стало удержать эту долину (удобный и кратчайший путь для удара в тыл советским войскам с севера), выслал подкрепление Попову 80 всадников. Таким образом, на фланге наших войск была создана ударная группа в три сотни сабель, угрожавшая главным силам. Кавалерийский же дивизион Валиулиса, действовавший на этом направлении, имел всего 200 сабель.

Учитывая сложившуюся обстановку, командование дивизии вынуждено было предпринять меры для укрепления фланга. Чтобы установить связь с охранением, начальник штаба Николай Александрович Пеков высылает один за другим конные разъезды, и только 3 сентября разведчику К. П. Добраловичу удалось, наконец, отыскать боковое охранение и наладить с ним связь. Валиулису тут же придали кавалерийский эскадрон. Это, по мнению начдива, должно было не только повысить боеспособность охранения, но и создать ему большую самостоятельность в выполнении боевой задачи.

Получив подкрепление, кавалеристы Валиулиса стали действовать более решительно. Они смело атаковали казаков генерала Попова в долине реки Чункур. Удар красных конников оказался для белых неожиданным, и они начали отходить на Таралак. При отступлении казаки уничтожали переправы через реки, угоняли или сжигали переправочные средства. Преодолевая трудности на пути, наши подразделения продолжали неотступно преследовать противника.

Здесь произошел интересный случай, который был описан в газете «Буденовец» от 23 февраля 1938 года. Автор очерка, бывшая фельдшер дивизии Е. С. Собенникова, писала, что разведчик Илья Ватрушкин перехватил казака с боевыми документами из штаба Бакича. Командир дивизиона Валиулис тут же направил разведчика с ценным трофеем в штаб дивизии. Скачет боец по степи, только ветер гудит в ушах. Ориентиром ему служат звезды да медленно скользящая по небу луна. Страшно одному ночью: ни селений, ни людей, а враг может оказаться в каждой долине, за каждым камнем.

Неожиданно острый слух разведчика уловил какой-то писк. Ватрушкин придержал коня. Звук повторился: это был человеческий голосок. Что бы это значило? Селений вблизи нет, людей тоже. Он быстро спрыгнул с коня. На земле нашел живого ребенка, завернутого в тряпки. Осторожно поднял его, бережно прикрыл шинелью и повез в штаб. Пятьдесят верст в темноте ехал разведчик, оберегая крохотное живое существо. На утро передал ребенка в полевой госпиталь номер 1121.

— Знаете, — рассказывала Екатерина Станиславовна Собенникова, — врачи полюбили мальчика, заботливо и нежно ухаживали за ним. Маленький монгол выжил.

В штабе дивизии тем временем уточняли план операции для наступления на шарасумэском направлении. Очень помог нашему командованию сам штаб белогвардейского корпуса. В течение последних трех дней он слал с гонцами приказы и распоряжения в Бурчум командованию «народной дивизии», не подозревая, что она уже разгромлена.

Из перехваченных приказов, особенно разведчиком Ватрушкиным, было установлено: на горных перевалах Саир и Тулта белогвардейцы готовились дать «генеральное сражение». Понимая, что дальнейшее отступление для них смерти подобно, белые генералы позаботились заблаговременно об обороне. Были отрыты окопы, вдоль дорог установлены орудия и пулеметы, выбраны направления для контратак. Каждый холм, высоту, овраг и даже большие камни противник приспособил к обороне. Сызранская пехотная дивизия заняла позицию на перевалах Сайра.

Всеми силами и средствами белые офицеры и генералы старались поднять моральный дух солдат и состоящих при корпусе чиновников. День и ночь на передовой находился корпусный поп Георгиевский со всеми священниками и благочинными. Проповедуя любовь и смирение к ближним, святоши в то же время призывали солдат к убийствам и погромам, требовали не щадить ни мужчин, ни женщин, ни детей, если они коммунисты, идти «крестовым походом на большевистскую Россию». Они ничуть не отличались от палача Бакича, который то и дело кричал: «Мы уничтожим коммунаров, а их трупы развесим на сопках Сайра».

Проведению операции на завершающем этапе нашим бойцам мешала и сама природа. Резко ухудшилась погода, начались дожди и сильные ветры, горные тропы размыло ливневыми потоками. Каменистая местность была пересечена горными реками. Большой естественной преградой являлись отроги Монгольского Алтая (Монгольский Алтай — труднопроходимый скалистый горный хребет. Его вершины переходят за линию вечных снегов, превышая 4350 м. Он доступен только в летнее время, главным образом по долинам рек), прикрывавшие крепость Шара-Сумэ. Лощины и долины рек позволяли белогвардейцам свободно передвигать свои части вдоль фронта.

Ко всему этому следует добавить, что несмотря на просьбы советского командования и взятые на себя обязательства, китайские власти не оказали необходимой помощи Красной Армии и на сей раз.

В таких условиях начдив и штаб дивизии вынуждены были полагаться только на свои силы, которых было явно недостаточно. На строгом учете находились каждая лошадь, винтовка, шашка, не говоря уже о людях.

Командование дивизии и представитель Реввоенсовета войск Сибири Ф. М. Афанасьев (Афанасьев Ф. М. (1883—1935) — офицер старой армии. В Красной Армии с 1918 г. Начальник штаба 2-й армии, затем Кавказского фронта, начальник штаба войск Сибири.) понимали, что исход предстоящего боя зависит от первого удара по противнику, по его главной группировке, а потому не следует распылять силы, их нужно держать в кулаке.

После всестороннего изучения обстановки было выработано оптимальное решение. Оно заключалось в том, чтобы ударом главных сил с фронта, при активном содействии флангового охранения во главе с Ва- лиулисом, разгромить и уничтожить части белогвардейского корпуса и овладеть крепостью Шара-Сумэ. В последующем предусматривалось организовать преследование, окружение и пленение отдельных группировок врага.

Главный удар по основным силам белых наносили 73-й, 74-й и 75-й кавалерийские полки. Возглавил ударную группу опять комбриг К. И. Новик, уже зарекомендовавший себя волевым и зрелым военачальником, способным быстро ориентироваться в сложной обстановке и управлять войсками в бою. Общая численность частей ударной группы составила около 1000 сабель при 24 пулеметах. Действия кавалеристов поддерживала артиллерийская батарея четырехорудийного состава.

Подразделения 77-го полка прикрывали ударную группу с юга, обеспечивая оборону переправ через Иртыш и охрану тыловых коммуникаций. Кроме того, один эскадрон был выделен в резерв начальника дивизии, он же охранял штаб. За кавалерийским дивизионом Валиулиса, обеспечивая его от внезапных ударов белых, двигался батальон 184-го стрелкового полка.

Силы сторон были неравными. Четырем советским кавалерийским полкам противостояли две казачьи дивизии, Сызранская пехотная дивизия и корпусные подразделения. Их общая численность достигала около 4000 человек — почти в четыре раза превосходила численность наших частей, уступая им лишь в количестве пулеметов и боеприпасов. Недостаток сил командование 13-й дивизии стремилось компенсировать умелым управлением войсками, отвагой бойцов и командиров.

Начальник штаба войск Сибири Ф. М. Афанасьев

Выступление из Бурчума решили начать с наступлением темноты, чтобы скрыть от неприятельской разведки и агентуры истинное направление действий. Одновременно пустили слух в городе, что наступление будет вестись на север, в сторону Алексеевки. Туда же направили колонны военнопленных и захваченные обозы.

Эти мероприятия помогли дезориентировать белогвардейское командование, его агентуру.

3 сентября в 20 часов войска дивизии начали движение по маршруту Бурчум — могила Чаку — перевалы гор Сайр и Камень Тулта — крепость Шара-Сумэ. Общая протяженность маршрута превышала 150 километров.

В голове находился 73-й кавалерийский полк. Командиром полка был коммунист Георгий Романович Максимов, показавший себя в предыдущих боях смелым и инициативным начальником, по-отцовски душевным и заботливым человеком. Его авторитет был настолько высок, что крикни он «В огонь! » — и все бойцы, как один, выполнили бы приказ. Учитывая его личные качества, командование направляло Георгия Романовича порой на самые ответственные участки боя.

Сразу за авангардом следовала артиллерийская батарея (начдив и его штаб извлекли урок из бурчумского боя, когда артиллерия отстала и потому не могла оказать помощи кавалерийским эскадронам).

Колонну главных сил дивизии составляли 74-й и 75-й кавалерийские полки. В голове ее находился командир бригады К. И. Новик. Штаб дивизии и прикрытие следовали за главными силами. Несмотря на трудные осенние условия, войска двигались быстро, делая короткие остановки, только для того, чтобы поесть и дать отдохнуть коням, верблюдам и буйволам.

Во время таких остановок политические работники вели разъяснительную работу. Они словом и личным примером стремились ободрить бойцов, поднять их боевое настроение. Военный комиссар дивизии Н. Ф. Евсеев, начальник политотдела Глинский, комиссары полков — весь политический аппарат находился в эскадронах. Использовалась каждая возможность для того, чтобы поднять настроение бойцов теплым словом, шуткой, умным советом. Но самым эффективным «лекарством» для красноармейцев были беседы о победе войск 5-й Краснознаменной армии над белогвардейцами и, конечно же, о победе под Бурчумом.

Красноармейцы любили слушать рассказы своего комиссара Н. Ф. Евсеева, человека необыкновенной биографии. 16-летним юношей он включился в подпольную работу, принимал активное участие в Октябрьской революции, был делегатом IX съезда партии, видел и слышал великого Ленина. Придя в кавалерию, Евсеев быстро освоился с новой обстановкой, личным примером воодушевлял конников, помогал им преодолевать тяжести походной жизни. Как-то в беседе зашел разговор о героизме.

Комиссар 13-й кавалерийской дивизии Н. Ф. Евсеев

— Товарищ комиссар, — спросил один из красноармейцев, — завтра вы поведете нас в бой. Многие, конечно, погибнут. А вы сами не боитесь смерти?

— Нет.

— Почему?

— Коротко это не объяснишь. Смелость накапливается не вдруг. Было такое: в бою за станцию Пресновка, в Зауралье, колчаковцы захватили в плен раненых — комиссара полка Раевского и несколько красноармейцев. Комиссара сначала живым закопали в землю. Потом им этого показалось мало. Отрубили голову и поставили ее на землю поверх зарытого туловища. Трупы расстрелянных красноармейцев уложили рядом с головой комиссара. Все это делалось на глазах местных жителей. Подобные зверства чинились повсюду. И с любым из нас белогвардейцы поступят так же. Вот теперь и подумайте, имеем ли мы право быть не смелыми… — Он сделал длинную паузу и ответил. — Нет, революция нам такого права не дает. Враг жесток и коварен. А трус помогает ему.

Несмотря на усталость, части дивизии, не встречая организованного сопротивления противника, быстро наступали. Мелкие заслоны врага уничтожались с ходу. За сутки кавалеристы преодолели более 70 километров. К вечеру 4 сентября полки расположились на ночлег в районе могилы Чаку. Надо было узнать, где противник. Тимофей Емельянов и Иван Возьмилов отправились в поиск. Долго рыскали отважные разведчики. Наконец, заметили всадников. Окликнули. Белые прикинулись красными, а наши бойцы наоборот— мужиками из разбитой белогвардейской повстанческой дивизии, оборонявшей Бурчум. Как только сблизились, Тимофей Емельянов неожиданно обезоружил беляка, а второй белогвардеец не стал сопротивляться. Обоих доставили командованию. Захваченные пленные подтвердили, что белогвардейцы готовятся к решающему сражению и потому не распыляют силы. Их конные и пешие дозоры ездят по степи, стремясь разведать направление наступления главных сил советских войск.

На рассвете 5 сентября части 13-й дивизии возобновили марш. Двигались быстро. Первыми к реке Сухой- ты вышли разведывательные подразделения. Они форсировали водную преграду вплавь, не встретив активного противодействия со стороны противника. Вслед за ними начали переправу главные силы авангардного полка, а затем и всей дивизии. На горизонте уже хорошо просматривались отроги горы Сайр, где должен быть противник. И люди торопились на сближение с врагом, навстречу бою.

Как только охранение 73-го полка подошло к перевалу горы Сайр, противник открыл огонь из пулеметов и винтовок.

Кавалеристы спешились, отвели коней в укрытие и открыли ответный огонь. Перестрелка продолжалась недолго. Подоспели основные силы. Командир полка Г. Р. Максимов решил атаковать противника с ходу. Он быстро развернул эскадроны в цепь. Однако после двухсуточного 150-километрового марша и бессонных ночей люди утомились, поугас кавалерийский задор. Георгий Романович не посчитался с этими обстоятельствами. Он рассчитывал на неподготовленность противника к обороне.

Белогвардейцы встретили атакующих организованным огнем, подразделения отошли в исходное положение, залегли. Вскоре в боевые порядки полка прибыл комбриг Новик и комиссар дивизии Евсеев. Оценив силы противника на перевале и его систему огня, комбриг отдал команду подтянуть артиллерию, подавить вражеские огневые точки и повторить атаку. Он торопился, чтобы до наступления темноты овладеть перевалом, наиболее выгодным рубежом для решающего удара по врагу.

Артиллеристы команду выполнили безупречно: снаряды ложились точно в цель. Белогвардейцы не ожидали столь сильного огня и в растерянности стали поспешно укрываться за обратными скатами горы. Момент оказался удачным. В атаку эскадроны повел сам комбриг Новик. Двухметрового роста, в этот момент он был похож на былинного богатыря, лихо мчавшегося на красивом коне. Кавалеристы поскакали за ним, с трудом поспевая на своих уставших лошадях.

Бой закончился быстро. Большая часть пехоты была взята в плен. Только нескольким белогвардейцам удалось удрать с перевала, укрыться за обратными скатами соседнего хребта.

Окрыленные успехом, кавалеристы кинулись преследовать врага и вышли к перевалу Камень Тулта. Хотелось сразу овладеть и этим выгодным рубежом. Однако противник встретил их хорошо организованным ураганным огнем, а затем, выведя незаметно по лощине часть сил на фланг, контратаковал. Красноармейцы вынуждены были спешиться, отойти и закрепиться на рубеже горы Сайр. Перевал Камень Тулта остался в руках белых.

Наступившая темнота не позволила продолжать бой. Под ее покровом кавалеристы начали готовиться к новому сражению. Ночью помощник командира взвода Илья Васильевич Емельянов проник в тыл врага и захватил в плен офицера с оперативной картой. За ценные разведывательные данные и героизм, проявленный ранее, в бою под Бурчумом, командование дивизии представило Емельянова к награждению орденом Красного Знамени.

Не дремал и враг. Белоказаки намеренно поднимали шум, повсюду зажигали костры, которые в темноте выглядели устрашающе. Белогвардейцы хотели «нагнать страху» на красных командиров и бойцов. Однако сами белые офицеры и генералы боялись предстоящего сражения. Дело в том, что уже было получено донесение о бурчумском бое и разгроме одной из самых боеспособных дивизий. Белогвардейцы понимали, что в случае поражения у них останется один путь — в Монголию. Они надеялись спастись под крылом японского ставленника генерала Унгерна (о его разгроме и пленении Бакич еще не знал), или найти защиту у полковника Казанцева, есаула Кайгородова.

6 сентября, дата, которая по праву стала знаменательной, а события дня — золотая страница в летописи боевых подвигов советских кавалеристов.

Рано утром, едва заалел восток, командир 73-го полка Георгий Романович Максимов выехал в цепь. Люди находились на тех лее местах, где залегли вечером. Никто уже не спал. Усталость не проходила, но настроение было боевое. Красноармейцы горели желанием ударить по противнику внезапно, сейчас же, пока не проснулся его лагерь. Командир полка доложил комбригу Новику разговор с комэсками (командирами эскадронов). Новик не стал возражать.

По условному сигналу Максимов поднял кавале- ристов в атаку. Бойцы двигались в пешем строю развернутой цепью. Шли без единого выстрела, без команд. Но внезапно предрассветную тишину разорвал пушечный выстрел, донесшийся из-за горы. Вскоре застрочили пулеметы, завизжали, засвистели пули. Пришлось залечь и открыть ответный огонь. Внезапности не получилось. Горькая досада охватила командиров и бойцов. Санитары поспешно выносили раненых, оказывали им помощь…

Обстановка обострялась с поразительной быстротой. По всему было видно, что белогвардейцы к бою подготовились хорошо и намеревались нанести сокрушительный удар по нашим частям. Сразу с нескольких сторон двинулись в атаку казаки. Вражья конница наступала четырьмя эшелонами. Генерал Бакич и штаб его корпуса бросили в бой все свои силы, не оставив даже резерва, не прикрыв фланги.

Чтобы не растеряться в столь сложной обстановке, нужны были крепкие нервы, большая выдержка, умение быстро и правильно принимать решения. Такими качествами обладал начальник дивизии Петр Петрович Собенников, взявший управление войсками в свои руки. Он принял новое решение: сначала огнем артиллерии, пулеметов и стрелков отразить атаку казачьих дивизий, а затем нанести удар кавалерийскими эскадронами.

На рысях подвезли орудия. Артиллеристы заняли огневые позиции в непосредственной близости от командного пункта начальника дивизии. У них было припасено несколько шрапнелей на «черный день», которые в тот момент очень пригодились. Наводчики взяли на прицел приближающихся белогвардейцев, заряжающие торопливо подносили снаряды. Командиры орудий К. М. Попов, А. И. Бородин, А. Р. Паршуков и В. Г. Пилец ждали сигнал, чтобы открыть огонь. Заметно нервничал командир дивизиона М. Собников. Когда казаки приблизились на расстояние прямого орудийного выстрела, военком батареи П. Сурин, наблюдавший в бинокль, не выдержал:

— Товарищ начдив, разрешите открыть огонь!

— Пора, начинайте, — отозвался начдив.

Расчеты работали слаженно. Меткий артиллерийский огонь шрапнельными снарядами внес замешательство в ряды атакующих. Однако белые продолжали теснить 73-й полк, выдвинувшийся далеко вперед. Под напором превосходящих сил противника полк отступил.

Окрыленный первым успехом, враг продолжал атаки. В наших кавалерийских частях росли потери. Геройски погибли старшина 1-го эскадрона А. Ф. Сергеев, командир отделения Г. 3. Черкашин, кавалерист К. С. Карзаченко; были ранены взводный командир Степан Сметанин, рядовые Федор Семиков, Степан Глазырин, Николай Гурьев, Степан Серегин, Трофим Кондратенко и другие. И хотя раненые оставались в строю, вскоре создалось критическое положение: началось отступление. И тогда в цепи полка встал командир Максимов.

— Братцы, стой! За мной, вперед!

Выхватив шашку, он кинулся навстречу вражеской коннице. Отступавшие цепи красноармейцев остановились, повернулись в сторону атакующих и открыли стрельбу. На флангах заговорили пулеметы Л. Ф. Шбашека и В. А. Зверева. В этот момент вражеская пуля сразила Георгия Романовича Максимова. Гибель его внесла растерянность в боевые порядки полка. Красноармейцы начали вновь отступать. Чтобы предотвратить панику, помощник командира Евдоким Андреевич Могилевчик громким голосом скомандовал:

— За смерть нашего командира — огонь!

Слова Евдокима Могилевчика, который много раз водил бойцов в бой, возымели свое действие. Вновь раздались выстрелы по врагу. Усилила огонь артиллерия. Подносчики не жалели снарядов. Именно в эту минуту нравственного колебания, которая решает участь сражения, начдив Собенников решил, что пора вводить в действие все наличные силы дивизии. Еще минуты, и даже секунды, — и время будет упущено. Будет поздно, безвозвратно поздно… Он вскочил на коня и выехал вперед.

— В атаку, за мной, ма-а-а-арш! — раздалась громкая команда.

Красные конники устремились навстречу белогвардейцам. Неистовая стрельба и крики слились в сплошной могучий рев. Расслышать команды было невозможно. Столбы пыли из-под копыт, ржанье и храп коней. Свист шашек. Запах конского пота, гари и порохового дыма…

Бойцы дрались смело. Они успевали и стрелять, и рубить шашкой. Многие продолжали рубить и тогда, когда уже онемели ноги в стременах и от боевого крика охрипли глотки. Кровь не успевала стекать с клинков. И много было среди этих рубак настоящих героев.

Рядового Василия Зверева окружили и оттеснили в сторону белогвардейцы. Два вражеских клинка взметнулись над головой красноармейца. Казалось, выхода нет, смерть неминуема. Но боец не растерялся. Ударом шашки рассек одного беляка и тут же выбил саблю из рук другого. Обезоруженный казак с испугу спрыгнул с коня, пытаясь укрыться за ним.

Подоспевший с боку белогвардеец пикой вышиб Зверева из седла. Падая на землю, красноармеец ухватился за пику и увлек за собой казака, крепко державшего свое страшное оружие. Мгновение решало все.

Василий собрал последние силы и резким рывком выдернул у беляка пику.

— Руки вверх, предатели!

Обезоруженных белогвардейцев он связал и повел к сопке, где строчил вражеский пулемет, приказав пленным молчать. Когда подошли на близкое расстояние, Зверев метнул гранату. Расчет был уничтожен. Он тут же повернул пулемет и открыл огонь по атакующей кавалерии.

Помощник командира 73-го кавалерийского полка Е. А. Могилевчик

Вскоре подоспел эскадрон полка имени Степана Разина, предусмотрительно высланный командиром полка Михаилом Самокрутовым на фланг. Кавалеристы ударили по белоказакам из лощины. Это для врага было полной неожиданностью. У генерала Бакича не оказалось резервов, чтобы отразить атаку с фланга. В это же время с севера нанес удар по врагу подоспевший кавалерийский дивизион Валиулиса.

Согласованные удары советских частей с фронта и флангов внесли расстройство в боевые порядки казаков. Их огромная масса оказалась в кольце. Началась паника. Грозная вражья сила сначала остановилась, затем начала метаться из стороны в сторону и, наконец, обратилась в бегство. Начальник пулеметной команды Шбашек с красноармейцами Батюковым и Емельяновым выскочили на фланг и открыли пулеметный огонь по убегающим. На поле боя остались покинутые белогвардейцами раненые, орудия, пулеметы, обозы, чиновники, семьи офицеров. Огромный район, который несколько часов, даже минут, назад являлся ареной ожесточенной схватки, теперь выглядел подобно Куликову полю после битвы. Враг был сокрушен, его жалкие остатки трусливо бежали. Впереди на резвых скакунах удирали Бакич, начальник его штаба, генералы и офицеры. От них не отставал корпусный поп Георгиевский.

Поздно ночью советские части вступили в город Шара-Сумэ. Население встречало их, как самых дорогих друзей. Женщины от радости целовали красноармейцев, забыв об обычаях и религиозных запретах. Все это было закономерно, слишком уж недобрую о себе память, слишком много кровавых следов оставили здесь белогвардейцы. Только теперь местные китайские власти убедились, что покровительство белогвардейцам и помощь им в борьбе против РСФСР дорого обошлись жителям, кочевому братству. Город Шара-Сумэ был разграблен и опустошен. После того, как в июле 1921 года Бакич овладел этой небольшой степной крепостью с населением около трех тысяч человек, его головорезы в течение трех дней грабили население. Главным зачинщиком грабежей был сам командир корпуса, провозгласивший себя верховным руководителем «освобожденного края». Белоказаки глумились над русскими гражданами, особенно военными, которые попали к ним в плен. Они убили даже представителя внешторга России Блинова.

В разведсводке штаба Помглавкома отмечалось: «В боях под городом Шара-Сумэ… нашими войсками разбит корпус одного из сподвижников Семенова, генерала Бакича, объединившего командование значительной группы белых, укрывшихся после разгрома Колчака в пределах Монголии».

Это была большая победа советских войск на юге Сибири. О значении ее хорошо сказано в приказе Реввоенсовета Республики, подписанном Э. М. Склянским в октябре 1921 года при награждении начальника дивизии П. П. Собенникова орденом Красного Знамени:

«Серьезно и внимательно обдумав и разработав на основании директив Реввоенсовета Сибири план операции на Шара-Сумэ, имевшей целью разгром белогвардейского корпуса Бакича, т. Собенников с полной энергией и решительностью провел этот намеченный план в жизнь». Умело и искусно руководя действиями подчиненных войск, Петр Петрович привел их к блестящим результатам: в бою 1 сентября под Бурчумом частями дивизии была разгромлена «народная дивизия» Токарева, причем у противника было захвачено два орудия, одиннадцать макленовских пушек, пулеметов и громадная военная добыча. 6 сентября в бою под Шара-Сумэ согласованными ударами главных сил дивизии, наступавших со стороны Бурчума, и левой колонны (Валиулиса), наступавшей с северо-запада, после ожесточенного боя был занят город Шара-Сумэ, а части корпуса Бакича, лично им руководимые, были разгромлены и бежали в направлении на Кобдо, причем на нашу сторону перешла целиком Сызранская дивизия противника. Общее количество захваченных пленных за операцию превышает 2000 человек, В результате умелых и энергичных действий П. П. Собенникова Западная Монголия и приграничная с РСФСР полоса в короткий срок были очищены от наиболее серьезной и опасной для нас белогвардейской организации Бакича.

Враг был разгромлен, опасное осиное гнездо в приграничной полосе Советской республики ликвидировано.

 

• << Назад
• Вперёд >>

• РАЗГРОМ БАКИЧА
• В стане белогвардейцев
• Подготовка операции
• На Бурчум
• Разгром
• Возвращение
• Послесловие
• ПРИМЕЧАНИЯ
• Выходные данные | Иллюстрации
• Все страницы