Глава III. На туристских тропах — Страница 4

Публицистика Проза Публицистика Туристские тропы омичей

Туристские тропы омичей — Глава III. На туристских тропах

Страница 4 из 9

 Глава III

НА ТУРИСТСКИХ ТРОПАХ

Если на карте Советского Союза от Омска протянуть нити к районам, где путешествовали омичи, то она будет исчерчена густой сетью линий. Кольский полуостров и Памиро-Алай, Карелия и Дальний Восток, Кавказ и Саяны, Тянь-Шань и Карпаты, — где только ни побывали туристы из Омска!

Туризм с его романтикой и приключениями пленяет с первого же похода. Даже пусть он будет однодневным, но интересным, С вечерним костром, яркими звездами в густой черноте неба, задушевной песней под гитару и захватывающим рассказом бывалого путешественника.

Восточная пословица гласит: «Даже длинный путь в тысячу километров начинается с первого шага». Таким первым шагом в туризм для многих омских путешественников были походы выходного дня. По мере накопления опыта туристы шли в зачетные походы, осваивали поначалу Омскую область. Но ветер странствий звал и в дальнюю дорогу, в неизвестные края.

Летопись омских туристов хранит немало интересных походов, совершенных за последние 15 лет. Некоторые страницы из нее предлагаются читателю в этих очерках. В большей части описываемых походов автор сам принимал участие.

К середине 50-х годов омские туристы накопили некоторый опыт в проведении пеших, лыжных и горных походов. Выросли в спортивном отношении активисты городской секции, подойдя вплотную к норме первого спортивного разряда по туризму. На повестку дня встал вопрос об организации походов третьей категории сложности (в то время зачетные походы подразделялись всего на три категории по своей трудности).

Без участия в них высшие разряды не присваивались. Да и не только в разрядах дело. Советской молодежи присуще стремление к романтике, к борьбе с трудностями, а все это с избытком встречается в сложных путешествиях.

Чтобы организовать поход третьей категории сложности, кому-то из омичей нужно было приобрести соответствующий опыт. С этой целью летом 1956 года на всесоюзный сбор Центрального совета ДСО «Буревестник» в горы Западного Тянь-Шаня выехал преподаватель финансово-кредитного техникума опытный турист Юрий Симаков. В составе учебного сбора по подготовке руководителей сложных горных походов он прошел по маршруту третьей категории сложности. В том же сезоне двое выпускников педагогического института прошли подготовку на сборе инструкторов горного туризма на Кавказе.

В зимний сезон 1957 года Центральный совет ДСО «Буревестник» организовал всесоюзный сбор руководителей сложных лыжных походов на Кольском полуострове. В этом сборе с походом по Хибинам приняли участие двое омичей.

Участие в летних и зимних сборах позволило приступить к организации сложных путешествий с омскими туристами. Теперь городская секция располагала инструкторами, которым можно было доверить руководство сложным походом.

Первый поход третьей категории сложности омичи совершили летом 1957 года в горах Западного Тянь-Шаня. В состав группы вошли туристы, исходившие не одну сотню километров по родному краю, Уралу, Кавказу и другим районам страны. Интересно заметить, что все восемь участников первой «тройки» были питомцами педагогического института: старший преподаватель финансово-кредитного техникума Ю. П. Симаков (руководитель группы), председатель Калачинского горисполкома Б. П. Скаредное, директор Андреевской восьмилетней школы Оконешниковского района А. С. Петушков, инструктор физкультуры обкома профсоюза работников просвещения Н. С. Фалькович, учительница географии Ивановской средней школы Калачинского района Н. В. Шишигина, студентки пединститута Р. Кальницкая и Е. Пюги и автор этих очерков.

В середине июля группа выехала в Среднюю Азию. Сорокаградусной жарой встретил сибиряков Ташкент. Кроме Юрия Симакова, все впервые в этом городе, поэтому столица Узбекистана произвела на всех незабываемое впечатление. Широкие проспекты в центре города с арыками в тени пирамидальных тополей, узкие улочки с глинобитными глухими дувалами* на окраинах, яркие национальные одежды узбеков и незнакомая речь, шумные «зеленые» базары, заваленные фруктами, — все это было необычным для сибиряков.

Фото: Под перевалом Омским на Западном Тянь-Шане.

Маршрут похода начинался от селения Брич-Мулла, расположенного к востоку от столицы Узбекистана, у подножья хребтов Западного Тянь-Шаня. Отсюда после акклиматизации путешественники вышли в поход через перевалы Угамского, Пскемского и Таласского хребтов.

В те годы в Омске почти не было специального горного снаряжения. Поэтому лишь у руководителя группы были горные ботинки и ледоруб, все же остальные пошли в горы в обычных лыжных ботинках с набитыми триконями, а вместо ледорубов у каждого был крепкий альпеншток.

Из Айрык-Сая начался утомительный подъем по каменистой тропе и травянистым склонам. Только к концу дня туристы взошли на гребень бокового отрога Пскемского хребта. В туре — сложенной пирамиде из камней — записка. Оказывается, перевал несколькими днями раньше прошла группа ташкентских туристов и в честь непоседливого племени студентов назвала его «Студенческим». Что ж, омичи вполне были согласны с этим названием.

Чтобы не терять времени, а уже близились сумерки, на ночлег расположились прямо на перевале. Разровняли площадку и поставили палатки. Забравшись в них, достали на ужин сухарей, колбасы и сгущенки. Вспомнили про воду. Родников поблизости бивака не оказалось. Только узкая полоска снежника протянулась под скалистым гребнем с его северной стороны.

— У меня идея!—загадочно изрек Александр Петушков.— Скоро вода будет.

На некоторе время он исчез, а затем появился с котелком живительной влаги. На зажженных свечках Александр натаял снега, доказав, что безвыходного положения у туристов не бывает.

Спать на гребне, на высоте около четырех тысяч метров, было романтично, но не «жарко»: к утру палатки изнутри покрылись тонкой коркой льда.

С рассветом все были на ногах. Оставив записку в сложенном туре на «приюте восьми сибиряков» — месте вынужденного ночлега, — мы двинулись в путь.

Этот день, пожалуй, стал самым памятным в тянь-шаньском походе. Крутые скалы и каменные осыпи вели к узкой щели в хребте. Там был переход в ущелье Испай-сая, туда лежал наш путь. Сгибаясь под тяжестью увесистых рюкзаков, восходители медленно поднимались к цели. Впереди — Юрий Симаков, он то и дело организует разведку на опасных участках подъема. Стало трудно дышать — чувствуется большая высота. Уже совсем близкими стали горные пики.

— Почти как на штурме Джомолунгмы, — шутит Фалькович. — Десять шагов вверх по склону и — остановка.

Действительно, эти остановки-минутки очень помогают на трудном подъеме: постоял немного — и сердце пришло в норму, снова можно идти.

Цель восхождения была уже близка, как вдруг на пути выросли отвесные скалы. Что делать? Разведчики принесли обнадеживающую весть: по узкой «полочке» со страховкой можно пройти над глубокой пропастью.

Тщательно навешаны веревочные перила, и вся группа по одному осторожно проходит опасный участок. Вот и последние метры подъема остались позади. Усталые, но счастливые выстраиваемся на площадке, усыпанной камнями. Троекратное «Ура!» громким эхом прокатилось в царстве снегов и скал. Высота более четырех тысяч метров над уровнем моря все-таки покорилась сибирякам.

Видно, что через перевал туристы не ходили, нет ни тура с запиской, ни каких-либо других следов путешественников. Да!.. Сбылись слова известного исследователя Средней Азии Николая Леопольдовича Корженевского, который в Ташкенте в беседе с нами говорил, что мы кое-где на Западном Тянь-Шане можем быть первопроходцами.

Ребята! Раз перевал безымянный, давайте назовем его «Омским», — предлагает Юрий Павлович.

Отличная мысль! — поддержал его Борис Петрович.—

Пусть он носит имя омичей. В горах мы покорили немало перевалов, а здесь прошли, видимо, первыми.

Все единодушно согласились с этим предложением. Пока Юрий Павлович составлял текст записки о прохождении через перевал, мы соорудили высокий тур. Вложив записку в традиционную банку из-под сгущенки, и упрятав ее внутри каменной пирамиды, начали спуск.

Быстро сбежав по некрутому снежнику, вышли на морену. Кругом — хаос камней. Речка, бурлившая только что рядом вдруг нырнула под камни и… исчезла. Только глухой рокот воды слышался глубоко под камнями.

Сумерки застали группу в узком безводном ущелье Испай-сая, заваленном огромными камнями. Ночь в южных широтах наступает быстро, поэтому надо было позаботиться о ночлеге. Для этого выбрали крохотную площадку среди камней. Ни речки, ни ручейка поблизости нет, а жажда уже дает о себе знать. На счастье, у Коли Фальковича осталось полфляжки воды, и каждому из нас досталось по глотку драгоценной влаги.

Утомленные трудным переходом, ребята моментально уснули. А вокруг — мертвая тишина. Из-за зубчатого гребня выплыла большая луна и разлила серебристый свет по мрачному ущелью, осветив две одинокие палатки. Что-то ждет нас завтра?

Утро встретило путешественников ласковыми лучами южного солнца. Сборы были недолгими: надо скорее добираться до воды. И опять бесконечные завалы и нагромождения камней. Потрудилась же здесь природа!

Фото: В Фанских горах Памиро-Алая

Только в полдень под скалами зазеленел небольшой оазис. Родник! Нашему ликованию не было предела. Ребята набросились на прозрачную, вкусную воду.

В тот памятный день произошла неожиданная встреча. Плотной цепочкой шли мы друг за другом, как вдруг впереди идущий Александр Петушков резко остановился.

— Ребята, смотрите! — произнес он взволнованным голосом.— Какой красавец встречает нас в этом ущелье!

И тут все увидели сидевшего спиной к нам, метрах в тридцати впереди, крупного гималайского медведя в коричневой шубе. Он не почуял нас: легкий ветерок тянул снизу по ущелью. Но, видимо, он услышал все-таки голос Александра и медленно повернулся к нам. Несколько мгновений зверь, не двигаясь, смотрел на непрошенных гостей. А затем с явной неохотой, не спеша заковылял к скалам. Уже замыкающий группу прошел то место, где медведь спрятался за скалы, как вдруг сверху загромыхал большой камень, за ним — другой, третий.

Видно, у мишки сработал инстинкт самосохранения, и он начал «обороняться».

После испытаний в верховье ущелья Испай-Сая наша группа попала в сказочно красивую долину, покрытую буйной растительностью, с зарослями смородины и диких яблонь. Устроив две дневки подряд, мы наслаждались заслуженным отдыхом и лакомились вкусными яблоками и алычой, росшими здесь в изобилии.

Набравшись сил, снова двинулись в путь-дорогу, через перевал Турподбель, вдоль бурных Майдантала и Ойгаинга, к высокогорному озеру Шавур-Коль.

Заключительная часть маршрута — переход через Таласский хребет — тоже далась нелегко. Не особенно крутой, но затяжной подъем измотал к вечеру путников. Уже золотился закат, когда восемь восходителей поднялись на перевальное седло «Буревестника». Изумительная панорама открылась с перевала, лежащего на уровне многих хребтов. На несколько десятков километров вокруг громоздились остроконечные пики, опоясанные белоснежными ледниками. Только вечные снега и скалы вписываются в объектив фотоаппарата. Ничто не нарушает покоя этого царства безмолвия. Лишь горный орел распластал могучие крылья на восходящих потоках воздуха высоко над головами.

Вечерний сумрак уже окутал ущелья, хотя наверху было еще светло. Заметно похолодало. Надо спешить, чтобы пройти ледник и выбраться на травянистые склоны. С перевала крутой снежник горбом спускался на ровное плато ледника, за ним была видна серая морена.

— Пройдем траверсом снежник, выберемся к скалам, а там попытаемся спуститься на ледник, — решает Юрий Павлович.

Первым он направляется по снежному склону, вырубая ступеньки на плотном фирне. От напряжения ломит ноги, ботинки с остатками триконей предательски скользят. Группа медленно продвигается к цели. И вдруг случилось неожиданное. Из середины цепочки отделилась фигурка и понеслась вниз по склону. Это сорвалась Катя Пюги. Все замерли.

— Катя, задержись! — раздались возгласы.

Но крутизна склона не позволила ей остановиться. И никто из нас не успел ей помочь: все произошло в считанные секунды. Скатившись на плато, она встала, отряхнулась от снега, и до нас донеслось:

— Все в порядке, я живая! Спускайтесь за мной!

Посоветовавшись, принимаем решение глиссировать вниз, чтобы сэкономить время. Первым спускается Юрий Симаков, за ним — Борис Петрович. Пока все благополучно. На «старт» выходит Нина Шишигина. В ее глазах—неуверенность: страшновато, ведь спуск крутой, да и к тому же длинный. Видимо, это состояние повлияло на Нину. На спуске она потеряла равновесие и покатилась, как говорят туристы, способом «голова-ноги».

Через несколько минут наша группа собралась на леднике. Спуск на плато прошел почти без происшествий, не считая ссадин на руках у Кати и Нины.

— Идем след в след, замыкающий — Артур, — дает распоряжение командир.

Несколько часов в потемках, соблюдая осторожность, выбирались мы из зоны льда и снега. Недовольно ворчит идущий в хвосте цепочки Коля Фалькович. Его можно понять: лишившись последних очков на спуске, он идет в темных солнцезащитных окулярах, когда и с хорошим зрением без фонаря почти ничего не видно. Лишь к полуночи добрались до пастушьего аила, где остановились на ночлег.

333 километра по горным тропам прошли в то лето омские туристы по «Небесным горам», покорив семь перевалов высотой от 3 000 до 4 200 метров над уровнем моря. Много трудностей пришлось испытать в этом путешествии, однако в борьбе с ними мы вышли победителями. Итак, первый поход высшей категории сложности записан в актив омских путешественников. Теперь встал вопрос о проведении лыжного похода третьей категории сложности.

Фото: На снежном плато Гиссарского хребта

Сразу с осени 1957 года начали кропотливо готовиться к предстоящей зимней «тройке». Помнится, как долгое время продолжались споры, куда пойти в поход, какой район выбрать. А разрешились они так: из Свердловска пришло письмо старейшей уральской туристки Раисы Борисовны Рубель, которая предложила познакомиться с одним из популярнейших маршрутов Северного Урала — от Денежкина Камня к Конжаковскому. Единогласно было решено — едем на Урал. В выборе именно этого района был и другой смысл: никто из омичей до этого времени еще не ходил по Северному Уралу, нужно было осваивать новый маршрут.

К зиме определился состав сборной группы. И опять, как и в первую горную «тройку» омичей, в него вошли воспитанники туристской секции педагогического института: Анатолий Бунин, Николай Фалькович, Анатолий Исаков, Екатерина Пюги, Диадор Иванов и другие.

К походу готовились тщательно. Подбирали списки снаряжения, закупали продукты питания, уточняли отдельные детали маршрута. Все-таки мы впервые отправлялись в сложный поход зимой. Долго ломали голову, как быть с шатровой палаткой. Но выход был найден: ее нам любезно предоставили в военном училище имени М. В. Фрунзе.

А вот с печкой получился настоящий анекдот. В одной из мастерских изготовили ее нам… сварную. Когда пришли получать заказ, нам вручили почти пудового веса агрегат. Мастер посчитал, что тонкая железная печка быстро сгорит, и был доволен своим усовершенствованием, увеличив толщину требуемого материала в 10 раз. Пришлось срочно заказывать другую.

В конце концов подготовка к путешествию была завершена, и в январе 1958 года наша группа выехала поездом на Урал. В течение дня мы знакомились с достопримечательностями Свердловска, консультировались в клубе туристов по маршруту, докупали продукты. В управлении гидрометеослужбы получили специальное задание по измерению глубины снежного покрова микрорайона похода.

И вот снова поезд мчит нас дальше — теперь на север, в город Североуральск.

Маршрут путешествия начался от старинного уральского села Всеволодо-Благодатского, приютившегося у подножья горы Сопки. Более ста лет назад было основано это село крепостными, присланными сюда для работы на золотых приисках.

Зная, что в походе не встретится ни одного населенного пункта, мы основательно загрузились продуктами. Рюкзаки у каждого поначалу весили под 40 килограммов. Но ребята не унывали и с надеждой посматривали на свое изобретение— нарты. В литературе мы прочитали, что нарты в лыжном походе облегчают туристам путь. Поэтому сооружение из детских санок, привинченных к лыжам, было в центре внимания перед выходом на маршрут: а, может быть, действительно, будет легче с ними идти?

Первым вызвался транспортировать нарты Юрий Симаков. Перекинув через плечо лямку, он мужественно потянул навьюченные санки, напомнив, какой нелегкой была судьба волжских бурлаков. На подъемах Юрий Павлович отчаянно упирался палками в снег, напрягаясь до предела. Санки же упрямо не хотели двигаться по лыжне, заворачивали в сугробы. А тут еще лыжи отдавали назад. На спусках наблюдалась другая картина. Санки набирали скорость и обгоняли лыжника, становясь поперек пути, или предательски били его под коленки.

На обеденном привале Юрий Павлович передал «эстафету» Диадору Иванову, пожелав ему успехов. Санки по-прежнему вели себя некрасиво. Несколько раз они на спусках съезжали с лыжни в сторону и за деревом поджидали Диадора, который в такие моменты падал, словно ему набрасывали лассо на шею. Оправившись от очередного «удара в спину», он со злорадством заявил:

— Надо бы впрячь в нарты того, кто предложил их взять в поход.

Еще один день маялись мы со своим изобретением, но потом терпение кончилось. Все поняли, что «нарты — это не опыт».

Одним из ярких эпизодов уральского похода было восхождение на Денежкин Камень. Вершина его не высока (1 493 метра над уровнем моря), но подняться на нее зимой непросто. В 32-градусный мороз группа вышла на штурм из избушки наблюдателя заповедника «Денежкин Камень» с Шарпинского кордона. К полудню добрались до подножья горы. Как зачарованные, стояли мы на границе леса, любуясь громадой Денежкина Камня, напоминающего разрушенную башню древней крепости. Выше подъем продолжался уже без лыж. То и дело ноги соскальзывают с обдутого ветрами наста, с гладких наледей.

Все ближе вершина, все труднее идти. Коченеют руки от холода, леденящий ветер пронизывает до костей, но отступать нельзя.

Вот уже пройдена предвершина Денежкина Камня. Вокруг высятся причудливые скалы — «шеломы» или «шиханы», как называют местные жители эти останцы. Кое-где приходится рубить ступени на крутом и скользком склоне. Наконец, подъем кончился. Перед взорами восходителей открылась величественная панорама таежных далей Северного Урала. Ярко отсвечивают на солнце гольцы Главного Уральского хребта, уходящего далеко на юг. На многие километры вокруг разлилось заснеженное море тайги.

Уже в сумерках, изрядно уставшие и сильно проголодавшиеся, восходители возвратились в избушку. Дома всех ждал горячий ужин, приготовленный дежурными, и неожиданная встреча с группой туристов-москвичей.

Много нового в технике и тактике лыжного туризма освоили омичи в походе по Северному Уралу. Поход был учебным, поэтому каждый вечер в палатке или охотничьей избушке проводилось обсуждение итогов дня.

Во время утренней или вечерней трапезы мы добрым словом вспоминали свердловские магазины, где, не найдя тушенки, купили свежего мяса. Отныне в сложных зимних походах у омичей тушенка больше не пользовалась успехом.

Как установить палатку в зимнем лесу, как в ней провести ночлег, как лучше оборудовать костер на снегу, — эти и многие другие вопросы стали ясными для участников похода по Уралу.

Ночью в нашем шатре всегда было уютно и тепло, хотя за его парусиновыми стенками нередко свирепствовал уральский мороз. Особенно сильные морозы захватили нас под Иовско-Конжаковским перевалом. Температура воздуха ночью достигла 46 градусов ниже нуля! Однако все обошлось благополучно, сибиряки стойко выдержали натиск уральских холодов. Снегу на Северном Урале в ту зиму было много. Очень пригодились бахилы — специальные чехлы из брезента или другого плотного материала, надеваемые на ногу прямо поверх ботинка. И нога сухая, и снег не попадает в обувь, Эта новинка для омичей тоже стала незаменимой частью снаряжения в последующих зимних путешествиях.

Финишем почти 300-километрового похода было восхождение на вершину Конжаковского Камня (1 569 метров). Закончился маршрут в поселке лесорубов Кытлыме.

С тех пор омичи побывали в сложных зимних путешествиях на Алтае, в Саянах, Карелии, Горной Шории и других районах нашей Родины. И от похода к походу все больше накапливался опыт, все больше становилось туристов-лыжников в Омске.

Летом 1958 года омичи собирались пройти сложный поход по Алтаю. Но эти планы неожиданно изменились. Во время одной из командировок мы с Ю. П. Симаковым просматривали отчеты о летних походах в московском городском клубе туристов. Искали интересный маршрут по горному Алтаю и натолкнулись на отчеты двух московских групп, прошедших по Фанским горам на Памиро-Алае. Этот горный район очень заинтересовал нас, и жребий был брошен.

В июле 1958 года две группы туристов-разрядников спорт-общества «Труд» выехали в знойный Таджикистан. В походе приняли участие те, кто уже бывал в горах. Это были моторист завода железобетонных конструкций Анатолий Половой, слесарь нефтеперерабатывающего комбината Александр Климачев, инженер того же комбината Алла Калиниченко, бухгалтер горпищеторга Елизавета Медведева и другие. Руководство группами было доверено туристам перворазрядникам Валентину Сулоеву и автору этих строк.

В Ленинабаде мы решили завершить предпоходную экипировку. Закупка продуктов, экскурсии по городу, музеи, кинотеатры, — все это плотно заполнило несколько дней пребывания в старом Ходженте (так назывался Ленинабад раньше). Быстро наступил день отъезда.

Фанский горный узел расположен между Зеравшанским и Гиссарским хребтами Памиро-Алая. Этот изумительно красивый район насчитывает более десятка вершин, превышающих пять тысяч метров над уровнем моря.

От небольшого таджикского кишлака Джиджик, глинобитные домики которого рассыпались на террасах левого берега реки Искандер-Дарьи, начинались наши маршруты. Вступив в горы, мы были очарованы их сказочной окраской. Здесь можно увидеть скалы фиолетового, красного, голубого, зеленого и других цветов. Недаром этот горный район называют «Страной цветных скал».

От Джиджика горная тропа приводит к берегам одного из красивейших высокогорных озер Советского Союза — Искандер-Куля. Зажатое со всех сторон горами, озеро с его изумрудно-чистой водой лежит на высоте 2 255 метров над уровнем океана. По рассказам гидрологов, живущих на озере, наибольшая глубина его превышает 80 метров.

Несколько интересных легенд о происхождении Искандер-Куля услышали мы от стариков-таджиков. Вот что рассказал один из них. Когда-то, в древние времена, на месте озера, в долине реки располагался город, населенный племенем согдийцев. Знаменитый полководец древности Александр Македонский, завоевавший Бактрию и Согдиану, пришел с запада с войском, перевалил через хребты и осадил город. Свободолюбивые согдийцы мужественно сопротивлялись, но силы были не равны, и город пал. Разрушив его до основания, Александр повелел своим воинам вырыть на месте города котлован, а протекавшую по ущелью реку запрудить. Так образовалось озеро, названное именем Искандера — Александра («Искандер-Куль» — «озеро Александра»).

В этом озере, говорится в другом предании, утонул любимый конь Александра — Буцефал. И в лунные ночи его можно увидеть на тучных пастбищах реки Хазор-Меч, впадающей в озеро. Таковы легенды, а в действительности озеро образовалось в результате грандиозного обвала, преградившего в далеком прошлом путь реке.

В наши дни Искандер-Куль обживается туристами. Несколько лет назад на его берегу вырос палаточный лагерь-филиал туристской базы «Варзоб». В 1966 году к берегу озера строители проложили автомобильную дорогу. От столицы Таджикистана города Душанбе до озера совсем недалеко — чуть более ста километров. По Шанским горам сейчас проходит несколько туристских маршрутов. Все это есть теперь, а десять лет назад, когда омичи добрались до Искандер-Куля, туристы там были редкими гостями.

На берегу озера, на краю зеленой рощи тополей приютился белый домик гидрометеостанции. У него тоже есть своя история. Он был построен в конце 20-х годов, как база по борьбе с басмачеством в этих краях.

Свой лагерь омичи разбили в роще, неподалеку от гидрометеорологов. Несколько дней ушло на тренировочные выходы и акклиматизацию. На озере произошел забавный случай с одним из наших туристов.

Заядлый рыбак Александр Петушков решил сделать сюрприз отрядному завхозу и отправился порыбачить на берег озера. Усевшись поудобнее, он закинул удочку и стал терпеливо ждать клева. Ребята в предвкушении ухи потирали руки, подзадоривая рыбака. Прошел час, Александр начал нервничать: не клюет, проклятая! А тут еще небо заволокло свинцовыми тучами, и стал накрапывать мелкий, противный дождь. Александр сбегал за штормовкой и с поразительным упорством продолжал сидеть с удочкой.

Тем временем ребята спрятались от дождя в доме гидрометеостанции и мирно беседовали с ее начальницей Марией Даниловной Хоменко, А где же ваш самый старший? — поинтересовалась Мария Даниловна.

Рыбку ловит, — ответил Саша Климачев.

Какую рыбку, где? — удивилась начальница станции.

И тут выяснилась любопытная деталь: рыба-то, оказывается, в озере не водится. Вытекающая из озера голубой лентой Искандер-Дарья в полукилометре от истока обрывается 24-метровым водопадом, поэтому рыба снизу зайти в Искандер-Куль не может.

В этот момент отворилась дверь, и в комнату вошел промокший до костей и страшно недовольный результатами рыбалки Александр. Его появление было встречено дружным хохотом. Так бесславно закончился неудачный «промысел» нашего любителя порыбачить на Искандер-Куле.

Использовав гидрометеостанцию как базовый лагерь, обе группы ушли в кольцевые походы через ряд перевалов Фанских гор. На живописных Алаудинских озерах туристы встретились. А затем одна из групп пошла на перевал Восточный Зинах, другая — к Казноку. Под последним нас внезапно застигла непогода. Пришлось расположиться лагерем у подножья большого снежника на галечной площадке. О костре и горячей пище оставалось только мечтать.

Двое суток под Казноком длилось «осадное сидение». Все это время хлестал дождь вперемежку со снегом. Временами до нашего слуха доносился грохот снежных лавин и камнепадов. Совсем близко от наших палаток — Чимтарга, самая высшая точка Фанских гор. Ее отметка (5 487 метров) почти достигает высоты Эльбруса. Несколько раз со стороны Чимтарги раздавалась канонада: это «разговаривал» ледник. Огромные глыбы льда, подмытые дождем, откалывались от ледника и со страшным громом неслись вниз, разбиваясь о камни.

Наконец, погода улучшилась. Снизу из ущелья медленно поползли белые клубы тумана, которые рассеивались под лучами утреннего солнца. Настроение поднялось, и шестерка восходителей вышла на штурм Казнока.

С перевала во всем блеске предстала перед нашими взорами красавица Чимтарга с мощным ледником, спускающимся к небольшому мутному озеру. На западе громоздились заснеженные хребты, среди которых выделялись пик Москвы и Сахарная голова — тоже пятитысячники.

Спуск с Казнока вывел нас в зеленую приветливую долину реки Apг, а еще через день пути обе группы омичей снова встретились на берегу Искандер-Куля. Задымили костры, закипела туристская каша. До позднего часа над озером лились звуки гитары, слышались песни, шутки и смех друзей.

В последние дни похода нам удалось побывать на берегу высокогорного озера Большое Алло («алло» в переводе с таджикского — «уединенное»). Путь к нему нелегок. Два дня понадобилось для того, чтобы подняться от реки Арча-Майдан по узкому и мрачному ущелью Зиндона («зиндон» — «тюрьма») и увидеть изумительное по красоте нежно-голубое озеро. В 1916 году, как свидетельствуют источники, в этом районе произошло сильное землетрясение. В одном из ущелий обвалилась скальная стена длиной в несколько километров. Речка оказалась под камнями, а вверху ущелья, за огромным завалом, образовалось одинокое озеро, получившее такое название — Большое Алло.

В древнем городе Средней Азии — Самарканде завершились походы омских туристов по Фанским горам. Их мы посвятили приближавшейся тогда 40-й годовщине ВЛКСМ. В спортивном отношении путешествия в горах Памиро-Алая одним участникам пошли в зачет на первый спортивный разряд по туризму, а другим позволили вплотную приблизиться к званию мастера спорта.

Кроме поездок в дальние края, ежегодно омичи путешествуют по родному краю. Далеко на севере нашей области раскинулся обширный малоизученный и труднопроходимый край непуганых птиц, или, как его называют, — урман. Густые чащи леса, непролазные болота, множество птицы и зверья, а в реках — рыбы, суровые, но гостеприимные жители редких селений, — все это характерно для сибирского урмана.

Не часто научные экспедиции тревожили покой этих отдаленных мест. Впервые сюда в 1899 году снарядил экспедицию исследователь Богданов. Затем, в 1924 году по этой части урмана проложили маршрут ученые Омской сельскохозяйственной академии профессора Баранов, Тихомиров и Шухов. А спустя два года к реке Урне пробрался краевед Белоногов. Вот и весь перечень тех редких экспедиций, которые делали попытки обследовать часть омского севера — настоящую кладовую лесных богатств, охотничьих ресурсов, а может быть, и ценнейших полезных ископаемых. В последующие годы лишь отдельные охотники, да и то только зимой по насту, забирались в глушь сибирского урмана.

Вот почему любое обследование северных районов Омской и смежных районов Тюменской области вносило определенный вклад в дело освоения малоизученного края. Первая попытка наступления на эти места со стороны туристов была предпринята зимой 1960 года, когда сборная группа под руководством географа Н. С. Фальковича прошла маршрут высшей категории сложности по Тевризскому и Усть-Ишимскому районам. Начало было положено. А летом того года группа, сформированная снова Н. С. Фальковичем, опять выехала в «медвежье-соболиное» царство. Кроме руководителя, в состав участников исследовательского похода вошли биолог Диадор Иванов, медик Анатолий Ладейщиков, историк Эмма Серебренникова, инженер Владимир Бажин и студент Владимир Перебейнос.

Отправляясь в поход по урману, туристы преследовали не только спортивные цели. Они получили ряд заданий исследовательского характера от Омского отдела Всесоюзного географического общества, госохотинспекции, облпотребсоюза и управления лесного хозяйства. Путешественники должны были пройти пешком по старой охотничьей тропе вверх по реке Аю (притоку реки Туй), затем пробраться через заболоченный водораздел в верховья Урны, а по ней спуститься до реки Тиссы. Далее путь лежал к озеру Большая Тисса и через 30-километровую топь — на реку Мисс, где маршрут завершался. Особенно хорошо запомнился переход вдоль Урны. Живописная природа долины неширокой речушки поразила своей первозданностью. Чтобы как-то облегчить путь, решили сплавиться по реке, соорудив для этого бат — нехитрое соединение двух долбленых лодок. Кроме того, в группе имелись две резиновые надувные лодки. И вот на этих «судах» экспедиция пустилась вниз по реке Урне. Плавание доставило превеликое удовольствие прежде всего рыбакам. Володя Бажин и Диадор Иванов вытаскивали крупных щук и окуней чуть ли не голыми .руками. Это разнообразило стол и радовало завхоза группы, экономившего продукты.

Нельзя сказать, что в своем верховье Урна не доставляла хлопот. Но чем ниже по течению, тем труднее и медленнее продвигалась «флотилия». Бесконечные меандры реки в сочетании с многочисленными завалами выводили группу путешественников из жесткого графика движения. Поэтому скоро с батом пришлось распрощаться, и туристы-водники вновь преобразились в шерпов-носильщиков*.

Двигались все время вдоль реки, преодолевая множество препятствий в виде бурелома, густого подлеска, зарослей кустарника и часто встречавшихся заболоченных участков с топкими зыбунами. А тут еще тяжелая ноша за плечами и до умопомрачения душный воздух таежной прели и болот. Обливаясь потом, шли в штормовых костюмах, так как раздеться было невозможно из-за огромных туч комаров.

Наконец, группа добралась до охотничье-промысловой базы на речке Тиссе — единственного населенного пункта, встретившегося в пути по урману. Правда, «населения» в нем было нe так уж и много — всего двое: заведующий базой Федор Кравцов и его жена, да и то главе этого семейства бродил с ружьем где-то в тайге. Но и встреча с одним человеком была очень радостна, ведь две недели туристы никого не встретили. Вечером окрестности базы огласились могучими возгласами, это парились в бане «по-черному» истосковавшиеся по горячей воде и венику землепроходцы из Омска.

Хорошо отдохнув на базе, путешественники отправились дальше. Вскоре вышли к берегам озера Большая Тисса. Оно встретило людей криком чаек и всплясками рыб. Вот где раздолье для рыбалки! Во время дневки на озере лакомились великолепными карасями с лопату величиной, искусно приготовленными дежурными. Жаль только не было сметаны!

Фото: На реке Урне

Здесь же на озере туристы смастерили шесть пар широких лыж для перехода через болото к верховьям реки Мисс. Дальнейший путь был главным испытанием для участников. Тридцать километров шли по топким трясинам на лыжах, ориентируясь только по компасу. Нет-нет да кто-нибудь и провалится по пояс в мутную жижу. Для страховки в руках у каждого — длинный шест. Веревка—наготове, а рюкзак на всякий случай висит на плече только на одной лямке На многие километры вокруг простирается однообразная картина: кочки, редкий чахлый кустарник да маленькие блюдца мутной воды, на которых гнездятся многочисленные утки. Недаром эти места назвали «краем непуганных птиц»: уток здесь можно бить простыми палками, до того близко они подпускают к себе человека. Но большую часть этого пути было не до них, ведь порой приходилось по нескольку десятков метров продвигаться на четвереньках. До охоты ли тут?

Более 20 дней пешком и на лодках пробирались путешественники через Васюганские болота, по глухому урману, собрав в походе ценные сведения об этом крае. Доклад по итогам проведенной работы в пути, сделанный руководителем группы на заседании Совета Омского отдела Всесоюзного географического общества, получил одобрение и был рекомендован для опубликования в научном сборнике.

В последующие годы наступление на омский север продолжалось. Комплекс краеведческих заданий выполнили группы туристов, прошедшие по маршрутам северных районов Омской области летом 1966 года. Эти походы были посвящены 250-летию родного города.

Летом 1968 года в урман отправилась экспедиция Центрального и Омского областного советов по туризму, которую возглавил председатель городского клуба туристов Александр Прокопенко. Целью этой экспедиции была разведка и разработка новых всесоюзных маршрутов на территории области.

От села Новоягодное Знаменского района туристы прошли болотами до верховий Урны и первыми из омских путешественников прошли эту реку от ее верховий до устья — слияния с Демьянкой. Почти месяц длилось путешествие, результатом которого явилось освоение еще одного сложного пеше-водного маршрута.

С 1961 года клуб туристов ежегодно проводит семинары по подготовке инструкторов с учебными походами. Как правило, маршруты для будущих руководителей сложных путешествий выбирались потруднее и, чаще всего, в новых районах. Так, в 1962 году была «открыта» Горная Шория.

Их было пятнадцать — тех, кто изъявил желание участвовать в учебном сборе по подготовке инструкторов лыжного туризма. Анатолий Ладейщиков и Анатолий Половой, Василий Гнеушев и Виктор Евтин, Нина Борисевич и Валентина Титова, Альфред Ляховский и Рауль Нуретдинов и другие спортсмены ДСО «Труд» и «Буревестник» отправились в неизвестную омичам горную страну, лежащую к западу от Саянских хребтов.

Фото: Вот так Щука!

Лужба — небольшая станция на железнодорожной линии Новокузнецк-Абакан — явилась пунктом, в окрестностях которого были проведены тренировочные выходы и учебные занятия на местности. И, как всегда, отплачивая добром за гостеприимство, в красном уголке станции омичи выступили с художественной самодеятельности накануне путешествия.

В день выхода на маршрут штурман похода Василий Гнеушев зафиксировал температуру воздуха — минус 32°. Морозно, но без ветра, вполне терпимо.

Не знали туристы в то утро, какая опасность подстерегала их в начале пути. Уложены рюкзаки, прощаемся с Лужбой и — в путь. Первые километры шли вдоль Томи, пока не показалось устье Казыра. Вот уже хорошо видны его заросшие темнохвойным лесом берега и белая широкая лента русла с черными промоинами — «окнами» незамерзшей реки.

Фото: В горах Тянь-Шаня. Подъем к перевалу.

Коварен Казыр, как и другие реки Горной Шории. Быстрое его течение не позволяет потоку закрыться зимой ледяным панцирем. Лишь непрочными снежными мостами прикрыты реки Горной Шории. Поэтому для туристов они таят большую опасность.

В полдень отряд вступил в устье Казыра. Остановились на короткий перекус. Гнеушев снова достал термометр из рюкзака и вывесил его на лыжной палке. Немного потеплело: спиртовый столбик остановился на двадцать восьмом делении ниже нуля. На морозе долго не усидишь, надо идти. Команда «По рюкзакам!» подняла отряд, и цепочка лыжников растянулась по руслу Казыра. Направляющий уже выбирался на крутой берег реки, как вдруг в головной части отряда произошло замешательство.

— Срочно веревку! — раздался крик Альфреда Ляховского.

Шедшая впереди него Нина Борисевич неловко оперлась на лыжную палку, потеряла равновесие и упала на бок, провалив снежный мост до воды. Снег предательски оседал под ней. Вот в воду ушли ноги с лыжами, рюкзак. Черная стремительная струя размывала вокруг Нины все большее пространство и уже била ей в грудь. Все это произошло в считанные секунды. Альфред, мгновенно оценив обстановку, снял рюкзак, отстегнул крепления и лег на лыжи. По-пластунски он начал осторожно подползать к провалу.

— Нина, держись, сейчас вытащим,—успокаивал он девушку.

Тем временем капроновая веревка протянулась над местом происшествия. Дотянувшись до девушки, Альфред помог ей снять рюкзак и прицепил его к веревке. Ухватилась за спасительную веревку и сама Нина. Еще через несколько секунд попавшая в беду туристка была вытащена из Казыра. Моментально штормовой костюм стал на ней коробом.

Дальше события развивались молниеносно. В километре от места описанных событий стояла будка путевого обходчика. Туда помчалась по лыжне пострадавшая, эскортируемая двумя товарищами.

В будке дров не оказалось, а печурка уже остыла. Надо было срочно разогреть Нину, принявшую ледяную ванну. Что делать? Юрий Симаков решает: массаж! Только он поможет ей сейчас согреться.

Через час отряд садился на товарный поезд, остановившийся около будки по просьбе железнодорожников станции Колтас, которым мы сообщили о беде. Вечером в Колтасе Нину отогревали всеми средствами, использовав даже такое «крепкое лекарство», как перцовку.

На следующий день выйти на маршрут не удалось. Ночью ударил мороз в 43 градуса! Вынужденная дневка в Колтасе не пропала даром. Нина вполне отошла после своего «купания» в студеной воде, а бессменный конферансье учебных сборов Альфред Ляховский вечером открывал в одном из классов местной школы концерт художественной самодеятельности.

Из верховий Малого Казыра отряд намеревался перевалить через хребет Тегир-Тыз, у вершины Верхний зуб. Однако разбушевавшаяся стихия на двое суток загнала туристов в походные палатки. Два дня, не переставая, валил густой снег, скрывший за белой пеленой окружающие горы. Лишь на третий день участники сбора вышли на штурм перевала через Поднебесные Зубья.

Несколько часов длился трудный подъем. Наст, камни, наледи, крутые склоны усложняли подступы к перевальной седловине. Уже во второй половине дня отряд вышел на гребень Тегир-Тыза. Высота — около двух тысяч метров! Свежевыпавший снег слепит глаза. Далеко на запад вытянулась цепь Поднебесных Зубьев, порозовевших в лучах вечернего солнца снежных пиков.

Радость восходителей быстро сменилась тревогой: на 300— 400 метров в сторону речки Тайжесу круто обрывался спуск с хребта… На перевал забрались, а как будем спускаться? Недаром говорят, что перевал считается покоренным, если туристы из одной долины реки прошли через него в другую. А мы пока еще наверху.

Первыми уходят вниз с ледорубами Юрий Симаков и Анатолий Половой. На пятидесятиметровом участке крутого склона они вырубают ступени в твердом насте. За ними с тщательной самостраховкой и большой осторожностью идут на спуск остальные ребята. Здесь надо быть начеку: если сорвешься, того и гляди, улетишь на камни.

Медленно, шаг за шагом отвоевывают туристы трудные метры спуска с Тегир-Тыза. Вот уже идущие впереди спустились на ровное плато, и по одному к ним начали подходить остальные. Внизу — передышка. Оглядываемся назад. Четкий след прочертил крутой, словно стена, снежный склон от гребня до подножья. Даже не верится, что удалось пройти через грозный Тегир-Тыз.

Спустились сумерки, зимний день очень короток. Уже длинные вечерние тени от остроконечных елок перечеркнули снежное покрывало, когда уголок безмолвного леса на берегу речки Тайжесу вдруг ожил. Послышались голоса, завизжала пила, застучали топоры. Быстро выросли два шатра — наши туристские «отели». Весело затрещали сучья в костре, около которого начали колдовать дежурные кашевары. Прошло немного времени, как в шатре стало тепло от жарко топившейся походной печки. Вместе с теплом по палатке разливается пьянящий аромат хвои.

Фото: Выход на гребень Поднебесных Зубьев. Горная Шория.

А вот и появились на пороге дежурные с двумя ведрами дымящейся каши и чая — стандартной нормой на восемь человек. Некоторое время в палатке царит молчание: все сосредоточенно «работают» ложками. А спустя еще несколько минут Алик Ляховский, заливаясь потом, бросает:
— Нет, братцы, все-таки на лыжне легче, чем во время ужина, я так считаю.

Полмесяца длился поход омичей по Горной Шории. В итоге был подготовлен новый отряд руководителей сложных зимних походов и освоен неизвестный доселе район для туристов Омска.

Саяны… Приходилось ли вам бывать там зимой? Если нет, обязательно побывайте в этом диком таежном крае. Дремучие леса, зелено-голубыми волнами разливающиеся до горизонта, незамерзающие реки с порогами, перекатами и скалистыми прижимами, горные цепи гольцов, рассекающие таежное море, — эта суровая красота, как магнит, притягивает к себе путешественников.

О Саянах омичи мечтали давно. Совершить лыжный поход в этом крае помогла дружба с красноярцами. Мастер спорта Валерий Светланов однажды прислал приглашение сходить по Восточным Саянам. Он помог советами, консультациями и фотографиями по одному из маршрутов. Приглашение было с радостью принято, и зимой 1959 года омичи впервые проложили туристскую лыжню вдоль незамерзающей красавицы.

Стремителен бег этой горной речки. Ее хрустальный поток бесшумно несется в тесном еловом коридоре. Тишину уснувшей тайги нарушает лишь поскрипывание снега под лыжами путешественника, да вдруг где-то хрустнет сучок, неосторожно задетый сохатым или метнувшейся в чащу леса птицей. Поднявшись до самых верховий Маны, туристы прошли по белкам Кутурчинского хребта и по реке Мине спустились к поселку одноименного названия.

Встреча с Саянами, теперь уже с Западными, во второй раз состоялась лишь спустя несколько лет. Путь к ним лежал через Шушенское. Глухое захолустье в условиях царской России, Шушенское превратится к 100-летию со дня рождения Владимира Ильича в красивый современный город.

От хакасской столицы Абакана до центра Тувы города Кызыла на 436 километров протянулся Усинский тракт — одна из живописных автомагистралей Сибири. 24 омских путешественника в феврале 1963 года добрались автобусом до села Усинского, места бывшей политической ссылки революционеров. Отсюда тремя группами (ими руководили Ю. Симаков, А. Ладейщиков и В. Евтин) они проложили маршруты в районе Мирского хребта и его боковых отрогов.

С тех пор Саяны часто посещаются омичами. Излюбленные маршруты пролегли в районе Куртушубинского и Араданского хребтов с выходом из поселка Арадан. Места здесь привлекательные. Непролазные чащи сочетаются с каменистыми пиками, достигающими двух с половиной тысяч метров над уровнем моря. Тайга богата кедровым орехом, ягодами и грибами. А для охотника и рыбака Саяны—настоящий рай.

Туристам и альпинистам хорошо знакомо выражение: «Горы зовут». Они зовут тех, кто хоть раз побывал на заоблачных перевалах, слышал грохот падающих лавин, любовался голубыми блюдцами озер и заснеженными пиками, вдыхал пьянящий запах альпийских лугов. Горы воспитывают человека мужественным.

Фото: Снежные карнизы на реке Бель-Су в Горной Шории

Ежегодно омичи, любители горных троп, путешествуют по Тянь-Шаню и Кавказу, Алтаю и Памиру. Вместе с группами самодеятельных туристов отправляются в путь опытные инструкторы, подготовленные на сборах областного совета по туризму. Один из таких сборов проводился летом 1966 года в горах Кавказа.

В живописном Буульгенском ущелье Западного Кавказа, на берегу стремительного Северного Клухора был разбит базовый лагерь. Несколько дней здесь проводилась учеба. Люди постигали секреты техники преодоления различных естественных препятствий, совершали тренировочные выходы на ближайшие перевалы. А после этого отряды во главе с опытными руководителями ушли на маршруты, чтобы закрепить практические навыки, освоить тактическую мудрость горовосхождений. Кроме этого, омичи должны были пройти перевалы, где на смерть стояли за Кавказ советские воины в годы Великой Отечественной войны.

Обстановка на Кавказе летом 1966 года была сложной для туристских походов и альпинистских восхождений. Обилие снега, выпавшего в июне, затруднило переходы через перевалы, а также сделало рискованными переправы через вздувшиеся горные реки.

Один из отрядов омичей был укомплектован большей частью из студентов института физкультуры. Поход оказался полным неожиданностей и приключений. Поначалу все шло гладко. Они познакомились с жемчужиной Западного Кавказа— Домбайской поляной, с вековыми лесами Тебердинского государственного заповедника, побывали на знаменитых Бадукских голубых озерах, благополучно прошли через Хутыйский перевал. Погода благоприятствовала, все время светило ласковое солнце.

Испытания начались с перевала Халега. К вечеру отряд поднялся на плато, где на берегу горного озера остановился на ночевку.

Ночью над горами разразилась гроза. То и дело через потолок палатки просвечивали вспышки молний. Хлынул дождь, быстро превративший площадку в огромную лужу. С рассветом все были уже на ногах. Продрогшие за ночь ребята поеживались от утреннего холода — скорее бы под рюкзак.

Погода немного улучшилась, даже солнце временами проглядывало через разрывы облаков. Через час перевал Халега остался позади, и отряд спускался в ущелье реки Марухи. На противоположном гребне засеребрился обелиск — это знаменитый Марухский перевал. Много страшного видел он в годы войны. Здесь шли ожесточенные бои за Кавказ с фашистской дивизией «Эдельвейс», сформированной из отборных горно-альпийских частей.

Отряд наш еще не успел спуститься в ущелье, как опять сверху поползла серая мгла. Сначала стал накрапывать дождь, а потом полило как из ведра. Добежав до удобной площадки, заросшей рододендроном, ребята быстро растянули палатки и забрались в них с надеждой на улучшение погоды. Однако гроза над Марухским ущельем бушевала целые сутки. Раскаты грома рвались прямо над головой. Порой казалось, что еще один удар — и от палаток останутся только клочки.

Кончилась дождливая ночь, наступило утро. Долгожданное солнце осветило приветливыми лучами мокрые скалы. В его лучах зарозовели припорошенные свежим снегом гребни гор. Весь лагерь ожил, ребята сворачивали палатки, выжимали промокшие спальные мешки, укладывали рюкзаки.

Пройдя по языку огромного ледника, отряд начал набирать высоту по крутому снежнику. Три часа ушло на подъем. Наконец, забрались на гребень, зубчатый, словно пила. Но… спуска на противоположную сторону не оказалось. Глубоко внизу просматривался расколотый поперечными трещинами крутой ледник.

Надо было искать путь спуска, искать перевал. Недалеко за скальной грядой виднелась маленькая седловина, больше похожая на щель. Посланная туда разведка обнаружила тур и записку, из которой стало ясно, что это Западно-Каракайский перевал. Посоветовавшись, инструкторы решили провести отряд через этот перевал. Однако не часто ходят через него туристы. Группа москвичей, оставившая записку, прошла здесь более года назад.

По крутым, местами отвесным скалам, по узким «полочкам» начался долгий и опасный спуск. В узких кулуарах ребята шли, соблюдая максимум осторожности, чтобы не спустить на товарища «живой» камень или не сорваться самому. Целый день длилась схватка людей с горой, и они победили.

К шести часам вечера отряд собрался на крохотной зеленой площадке. До ледника оставалось метров 60—70. Здесь пришлось навешивать веревки и по ним спускать всех участников. Четыреста метров спуска пройдены за восемь часов!

Но и на этом злоключения не кончились. Оставалось полтора дня пути, когда отряд вышел в верховье реки Чхалты. Место здесь красивое. Долина реки широкая, вся в зарослях. Вековые деревья в три обхвата на десятки метров взметнули свои пышные кроны. На берегу реки, недалеко от пастушьих балаганов туристы расположились на ночлег.

Поутру, сняв лагерь, они уже собрались выходить, как вдруг снизу из ущелья показался караван вьючных лошадей и ишаков. Из разговора с караванщиками выяснилось, что они намеревались доставить в селение сыр с горных пастбищ. Однако путь по долине Чхалты им преградил огромный оползень — результат недавней грозы.

Вот это ребус! Продукты на исходе, а дороги нет! Караванщики посоветовали пройти в Келасури, но для этого надо было идти через еще один перевал. Выбирать не приходилось, и, купив у пастухов мяса и сыру, выступили навстречу новым приключениям.

И все же седьмого августа отряд прибыл в солнечный Сухуми. Победа! Здесь уже собрались остальные участники сбора и с нетерпением ждали товарищей.

С каждым годом, вместе с расширением географии районов, посещаемых омскими туристами, увеличивалось и количество путешественников. Если в 1952 году лишь энтузиасты прокладывали первые маршруты по родному краю, то через 15 лет более 250 групп самодеятельных туристов Омска участвовали в путешествиях по самым различным районам страны. Вот наиболее интересные походы летнего сезона 1967 года.

Водный поход по рекам северных районов Омской области прошли туристы спортколлектива «Заря» под руководством Анатолия Долгушина. Усть-ишимские школьники вместе со своим преподавателем В. А. Фатеевым продолжили исследование северных урманов. Будущие педагоги во главе с Дмитрием Гутеневым побывали на Кольском полуострове, а другая группа студентов пединститута «открыла» для омичей Джунгарский Ала-тау.

Вместе с Валерием Кропаниным группа туристского клуба «Глобус» совершила увлекательную поездку в Приморье и прошла сложный маршрут по этому чудесному краю. Студенты института физкультуры под руководством Н. И. Бессоновой штурмовали заснеженные перевалы «Небесных гор» — Тянь-Шаня. Но, пожалуй, наиболее интересным был поход сборной группы омичей по Забайкалью, в районе Кодарского хребта. Возглавил его инструктор областной детской туристско-экскурсионной станции Юрий Трофимов, опытный турист.

Походов на счету омичей много. И все они имеют одну характерную особенность. У нас стало традицией: где бы ты ни был, обязательно сделай доброе дело. Поэтому омичей помнят и рабочие геологоразведки на Северном Урале, и жители далекого села Усинского в Красноярском крае, и во многих других населенных пунктах, находящихся в отдаленных местах. Помнят за интересно прочитанную лекцию, за веселый концерт и с радостью встречают снова.

• << Назад
• Вперёд >>

• Туристские тропы омичей
• Глава I. Страницы истории
• Глава II. От секции — к клубам
• Глава III. На туристских тропах
• Глава IV. Равнение на «бодрость»
• Глава V. На новом этапе
• ГДЕ МОЖНО ПОЛУЧИТЬ КОНСУЛЬТАЦИЮ
• Фотографии
• Выходные данные
• Все страницы